Читаем Записки Обыкновенной Говорящей Лошади полностью

Но не этот пост был главным в биографии Димитрова. Димитров вошел в историю XX столетия как герой-коммунист. И не как герой, назначенный кем-то сверху, а как народный герой-антифашист, отчаянный храбрец, которым в 1930-е годы восхищался весь цивилизованный мир.

В 1933 году Димитров стал победителем на знаменитом Лейпцигском процессе, хотя его обвинителем был Геринг. И не жирный убийца и мультимиллионер Геринг с наворованными дворцами и бриллиантами, а молодой красавец Геринг, летчик-ас, только недавно потерявший жену, шведскую аристократку Карин, убежденную нацистку.

И вот представьте себе, что по одну сторону стоит второй человек Германии 1933 года Геринг, назначенный Гитлером председателем рейхстага, а по другую – никому неведомый болгарин Димитров. Так сказать, понаехавший, а с ним рядом другие понаехавшие: психически больной и жалкий голландец Ван дер Люббе и еще двое болгар – Попов и Танев, которые сразу же сломались.

И в этих условиях Димитров сражается как лев, не дает себя ни сбить, ни запугать… В результате Димитрова оправдывают… Пытаются снова арестовать, но потом вынуждены отпустить на все четыре стороны.

Только после того, как я много лет занималась историей немецкого фашизма, мне стало ясно: победить в Лейпциге отважный Димитров мог только потому, что нацистская судебная система еще не полностью заработала. И таких прокуроров, как наш Вышинский, и таких судей, как наш Ульрих, нацисты еще не спустили с цепи…

Но и в 1933 году антифашист Димитров продемонстрировал чудеса храбрости и ума…

Прошло шестнадцать лет. Война против фашистской Германии закончилась полной победой СССР и его союзников. Были созданы страны народной демократии, в том числе Болгария… И Сталин вызвал Георгия Димитрова, главу Болгарии, в Москву, чтобы, значит, поправить его пошатнувшееся здоровье. Димитрова поместили даже не в Кремлевскую больницу, а всего-навсего в Кремлевский санаторий в Барвихе. Кроме диабета, у него никаких болезней не нашли. И в Барвихе Димитров скончался. После чего его пышно похоронили на родине. Воздвигли мавзолей и положили в него тело усопшего.

Честно скажу, что я всех подробностей смерти Димитрова не помню. Помню только, что в Москве в 1949 году никто, по-моему, не усомнился в том, что Димитрова убил Сталин.

Но в Москве, да и во всем СССР в ту пору, то есть в 1949 году, было не до Димитрова. Там готовилось какое-то грандиозное шоу. Начались громкие погромы и тихие аресты. И все ждали чего-то ужасного, может быть, типа… поджога рейхстага.

Впрочем, о поджоге рейхстага все давно забыли…

Возможно, поэтому и забыли героя моей юности, пламенного антифашиста Георгия Димитрова. Это я поняла, обратившись к интернету, где о Димитрове говорится какая-то чушь. Вплоть до того, что… Куусинен писал ему речи для Лейпцигского процесса.

Теперь, почти три четверти века спустя, ясно, почему Сталин убрал Димитрова. Ну никак не мог Тиран потерпеть, чтобы на Балканах существовали две такие личности, как Димитров и Тито. Тем паче что в умных головах уже возникли планы создать конфедерацию балканских стран плюс Греция. Конфедерацию, которая могла бы серьезно ослабить влияние Сталина во всем мире. Более того, Димитров тайно посетил Тито. И ближайший помощник Димитрова – Трайчо Костов – был заодно с ним.

А дальше все случилось так, как и следовало ожидать. Димитрова убили в Барвихе. А Трайчо Костова, как еще многих отважных коммунистов, замучили в Болгарии…

Последней жертвой параноика Сталина стал Жданов (мы, молодые интеллигентные москвичи, безусловно, считали тогда нашего Вождя Сталина параноиком, опасным психом). Итак, последней жертвой Сталина был Андрей Жданов.

Андрей Жданов – с 1939 года бессменный член политбюро, как и Киров, любимец Сталина и, как и Киров, сталинский наместник в Ленинграде – скончался в возрасте сорока восьми лет.

Злодейский список Жданова был очень велик: он был не только одним из организаторов массовых репрессий 1930-х годов, не только одним из виновников неслыханной ленинградский трагедии, а потом и виновником уничтожения всей партийной ленинградской верхушки, как-никак не давшей Ленинграду полностью вымереть. Жданов успел еще после войны провести антиинтеллигентскую кампанию, закрыть лучшие ленинградские журналы «Звезда» и «Ленинград», уморить гениального Зощенко, облить грязью Ахматову…

При дворе Сталина Жданов слыл специалистом по творческой интеллигенции. По слухам, мог сесть за рояль и сбацать какой-нибудь мотивчик.

Кроме всего прочего, Жданов стал сталинским свояком: дочь Сталина Светлана после неудачного брака с Г. Морозовым вышла замуж за Юрия Жданова. И вскоре родила Сталину внучку.

Тем не менее… тем не менее советские граждане были уверены, что Сталин помог умереть Жданову. Их уверенность зиждилась на том, что Жданов скончался в санатории. Напрасно официальные пропагандисты распространяли слухи о плохом здоровье Жданова.

Прошло несколько лет, и в 1953 году умер Сталин. Умер у себя на даче, в своем загородном поместье в районе Кунцево, стало быть, в ближнем Подмосковье.

Перейти на страницу:

Все книги серии Критика и эссеистика

Моя жизнь
Моя жизнь

Марсель Райх-Раницкий (р. 1920) — один из наиболее влиятельных литературных критиков Германии, обозреватель крупнейших газет, ведущий популярных литературных передач на телевидении, автор РјРЅРѕРіРёС… статей и книг о немецкой литературе. Р' воспоминаниях автор, еврей по национальности, рассказывает о своем детстве сначала в Польше, а затем в Германии, о депортации, о Варшавском гетто, где погибли его родители, а ему чудом удалось выжить, об эмиграции из социалистической Польши в Западную Германию и своей карьере литературного критика. Он размышляет о жизни, о еврейском вопросе и немецкой вине, о литературе и театре, о людях, с которыми пришлось общаться. Читатель найдет здесь любопытные штрихи к портретам РјРЅРѕРіРёС… известных немецких писателей (Р".Белль, Р".Грасс, Р

Марсель Райх-Раницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Гнезда русской культуры (кружок и семья)
Гнезда русской культуры (кружок и семья)

Развитие литературы и культуры обычно рассматривается как деятельность отдельных ее представителей – нередко в русле определенного направления, школы, течения, стиля и т. д. Если же заходит речь о «личных» связях, то подразумеваются преимущественно взаимовлияние и преемственность или же, напротив, борьба и полемика. Но существуют и другие, более сложные формы общности. Для России в первой половине XIX века это прежде всего кружок и семья. В рамках этих объединений также важен фактор влияния или полемики, равно как и принадлежность к направлению. Однако не меньшее значение имеют факторы ежедневного личного общения, дружеских и родственных связей, порою интимных, любовных отношений. В книге представлены кружок Н. Станкевича, из которого вышли такие замечательные деятели как В. Белинский, М. Бакунин, В. Красов, И. Клюшников, Т. Грановский, а также такое оригинальное явление как семья Аксаковых, породившая самобытного писателя С.Т. Аксакова, ярких поэтов, критиков и публицистов К. и И. Аксаковых. С ней были связаны многие деятели русской культуры.

Юрий Владимирович Манн

Критика / Документальное
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

В книгу историка русской литературы и политической жизни XX века Бориса Фрезинского вошли работы последних двадцати лет, посвященные жизни и творчеству Ильи Эренбурга (1891–1967) — поэта, прозаика, публициста, мемуариста и общественного деятеля.В первой части речь идет о книгах Эренбурга, об их пути от замысла до издания. Вторую часть «Лица» открывает работа о взаимоотношениях поэта и писателя Ильи Эренбурга с его погибшим в Гражданскую войну кузеном художником Ильей Эренбургом, об их пересечениях и спорах в России и во Франции. Герои других работ этой части — знаменитые русские литераторы: поэты (от В. Брюсова до Б. Слуцкого), прозаик Е. Замятин, ученый-славист Р. Якобсон, критик и диссидент А. Синявский — с ними Илью Эренбурга связывало дружеское общение в разные времена. Третья часть — о жизни Эренбурга в странах любимой им Европы, о его путешествиях и дружбе с европейскими писателями, поэтами, художниками…Все сюжеты книги рассматриваются в контексте политической и литературной жизни России и мира 1910–1960-х годов, основаны на многолетних разысканиях в государственных и частных архивах и вводят в научный оборот большой свод новых документов.

Борис Фрезинский , Борис Яковлевич Фрезинский

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Политика / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Япония Нестандартный путеводитель
Япония Нестандартный путеводитель

УДК 520: 659.125.29.(036). ББК 26.89я2 (5Япо) Г61Головина К., Кожурина Е.Г61 Япония: нестандартный путеводитель. — СПб.: КАРО, 2006.-232 с.ISBN 5-89815-723-9Настоящая книга представляет собой нестандартный путеводитель по реалиям современной жизни Японии: от поиска жилья и транспорта до японских суеверий и кинематографа. Путеводитель адресован широкому кругу читателей, интересующихся японской культурой. Книга поможет каждому, кто планирует поехать в Японию, будь то путешественник, студент или бизнесмен. Путеводитель оформлен выполненными в японском стиле комиксов манга иллюстрациями, которые нарисовала Каваками Хитоми; дополнен приложением, содержащим полезные телефоны, ссылки и адреса.УДК 520: 659.125.29.(036). ББК 26.89я2 (5Япо)Головина Ксения, Кожурина Елена ЯПОНИЯ: НЕСТАНДАРТНЫЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬАвтор идеи К.В. Головина Главный редактор: доцент, канд. филолог, наук В.В. РыбинТехнический редактор И.В. ПавловРедакторы К.В. Головина, Е.В. Кожурина, И.В. ПавловКонсультант: канд. филолог, наук Аракава ЁсикоИллюстратор Каваками ХитомиДизайн обложки К.В. Головина, О.В. МироноваВёрстка В.Ф. ЛурьеИздательство «КАРО», 195279, Санкт-Петербург, шоссе Революции, д. 88.Подписано в печать 09.02.2006. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 10. Тираж 1 500 экз. Заказ №91.© Головина К., Кожурина Е., 2006 © Рыбин В., послесловие, 2006 ISBN 5-89815-723-9 © Каваками Хитоми, иллюстрации, 2006

Елена Владимировна Кожурина , Ксения Валентиновна Головина , Ксения Головина

География, путевые заметки / Публицистика / Культурология / Руководства / Справочники / Прочая научная литература / Документальное / Словари и Энциклопедии