Записки профессора

На этой должности он много и хорошо помогал нашей науке. Пытался помочь и мне. Он следил за моими работами, одобрял их, сумел пробить через свой Госкомитет по науке и технике разрешение университету дополнительно принять на работу 10 научных сотрудников специально под мою тематику. Но в Ленинграде хозяином был секретарь обкома Романов, который считал, что в Ленинграде нужно иметь как можно меньше научных работников и побольше рабочих. Узнав, что Москва выделила университету дополнительно 10 ставок, он «наложил вето». Так что помочь мне в создании своей группы исследователей В. А. Мясников не смог, зато его помощь явно просматривается в том, что Высшая аттестационная комиссия (ВАК) быстро утвердила результаты защиты моей докторской диссертации.

Это очень много значило, поскольку в те годы даже успешная защита диссертации означала лишь прохождение «первого круга ада». Вторым и более опасным кругом был ВАК. Недоброжелатели диссертанта после его успешной защиты обязательно писали кляузу в ВАК, тот назначал комиссию для разбора кляузы. Если комиссия принимала решение в пользу диссертанта, то писалась жалоба на пристрастность комиссии — и всё это часто затягивалось на многие годы. Как я уже писал, у Николая Михайловича Матвеева защита и утверждение защиты его докторской диссертации затянулись на 13 лет, а я уложился в десять: в 1962 году я в первый раз принёс первую диссертацию в Институт проблем управления, а в 1972 году ВАК утвердила результаты защиты моей третьей диссертации — во многом благодаря помощи В. А. Мясникова. Он многим тогда помог. К сожалению, его благородная деятельность на благо русской науки оказалась недолгой: опытным интриганам удалось, как тогда говорили, «подвести под него мину» и добиться его увольнения из Государственного комитета по науке и технике. Своё увольнение он тяжело переживал, на этом фоне развился рак, и В. А. Мясников скончался, едва перейдя за 50 лет.

Глава восьмая УНИВЕРСИТЕТ

В апреле 1968 г. я перешел на работу в Ленинградский государственный университет (ЛГУ) старшим научным сотрудником в Вычислительный центр при математико-механическом факультете. Проработав в 1958–1968 гг. в самых разных научных учреждениях — и в институтах Академии наук, и в ведомственном институте, официально называвшемся «почтовый ящик № 188», я перешел в университет и работаю в нем до сего дня, уже более 40 лет.

Университет имеет возможность принять к себе на работу лучших из своих студентов, которых успевает неплохо узнать за время обучения, и это дает ему возможность располагать сильными научными работниками. Зато и поступить в университет «со стороны», не будучи его выпускником, конечно трудно. Мне помогли мои книги. К 1968 году я был уже автором четырех научных монографий, и когда принес и показал их, то после короткой беседы был принят. Почти сразу после моего приема началась большая организационная перестройка — организовался новый факультет университета — факультет прикладной математики — процессов управления (ПМ-ПУ), ядром которого стала кафедра теории управления, возглавляемая Владимиром Ивановичем Зубовым. Он стал и первым деканом нового факультета, на который перевели и меня.

Основная направленность научной работы нового факультета — это теоретическое исследование различных научных проблем (но с обязательной выдачей заказчику практических рекомендаций и результатов численного расчёта). Заказчиков, конечно, интересовали не научные проблемы вообще, а те, которые возникали при реализации различных военных программ. Тогда таких программ было очень много, поскольку Правительством СССР был выдвинут лозунг о достижении «военного паритета» с Соединенными Штатами Америки, а это требовало — в числе прочего — и большого объёма научных исследований. Факультет ПМ-ПУ проводил эти исследования на так называемой «хоздоговорной» основе. Это означало, что представители факультета вели переговоры с различными «ящиками» (т. е. засекреченными организациями, имевшими название «почтовый ящик №..»). Эти «ящики» получали очень большие деньги непосредственно из военного бюджета государства для разработки различных новых видов оружия. При этой разработке возникали многочисленные проблемы научного характера, для решения которых «ящик» заключал «хозяйственных договор» с факультетом ПМ-ПУ. Факультет обязывался решить научную проблему, поставленную «ящиком», и представить ему отчёт, а «ящик» переводил приличную денежную сумму, которая шла на зарплату научным сотрудникам, на оплату «машинного времени» используемых быстродействующих вычислительных машин и другие нужды (персональных компьютеров тогда не было, использовались большие и дорогие вычислительные машины; оплата «машинного времени» была существенной статьёй расходов). Я столь подробно пишу об этом потому, что начиная с 1989 года «хоздоговора» почти исчезли и молодые научные сотрудники, возможно, уже ничего не знают о них. Но в своё время «хоздоговора» очень помогли науке.