Записки простодушного. Жизнь в Москве

Приехал в Польшу я с моим коллегой Лёней Иомдиным. Очень интересно было — и сама конференция, и новая встреча с этой страной. Да и момент для Польши был весьма знаменательный. Летом 1979-го туда прибыл первый в истории Церкви Папа Римский — поляк, Иоанн Павел II. В Варшаве встреча с Папой была назначена на громадной главной площади столицы, но, опасаясь давки, стражи порядка пускали на площадь строго по пригласительным билетам. Несмотря на ажиотаж, заботливо опекавшая нас коллега-полька Зося Козловска сумела достать нам с Лёней Иомдиным билеты (хотя мы, честно говоря, не очень-то об этом и просили). Царила общая атмосфера поклонения, радости, братства. Какие-то сердобольные поляки дали нам с Лёней бутылку воды и что-то на голову от солнца (день был не просто жаркий — пе́кло, за 30 градусов!). Порядок — идеальный, по площади, по радиусу устроены широкие проходы. Уставшие могли уйти, я видел, как на тележках увозили сомлевших от жары людей. Когда появился в белом облачении Папа, вся площадь (200 000 человек!), опустилась на колени. Мы с Лёней, чуть ли не единственные, остались стоять, по сравнению Лёни — как два одиноких зуба во рту дряхлого старца.

Кроме Польши были у меня и другие заграничные командировки — в Болгарию, Париж, Саарбрюккен (Германия), Мичиганский университет (США). Скажу несколько слов о некоторых, особенно запомнившихся поездках.

Франция

О Париже, этом удивительном городе, о его музеях, театрах, проспектах, соборах столько написано, что моё слабое перо вряд ли может что-то здесь добавить. Ограничусь несколькими поверхностными зарисовками.

Перед моей поездкой во Францию с нами делилась впечатлениями об этой стране сестра жены Инна Левитан. Со слезой в голосе она говорила: «Идёшь по улице, и, представляете, ни-ко-му до тебя нет дела!». Я скоро убедился, что, действительно, никто на улице не смотрит на твою авоську: «Что несёшь, где достал?» Но уж если тебе нужна помощь, французы крайне предупредительны. Запомнился случай. В пригороде Парижа я как-то заблудился, сел не в тот автобус. Обратился за помощью к водителю. Он достал карту, показал дорогу, сказал, что теперь мне придётся ехать с пересадкой. На остановке я вышел, чтобы пересесть на другой автобус. Водитель выскакивает за мной. Думаю: «Вспомнил, что я не оплатил проезд». А он подходит со мной на остановку и сдаёт меня с рук на руки ждущим автобуса, объясняет, что вот наш зарубежный гость плохо ориентируется в Париже, и ему нужно помочь.

Во Франции я около месяца работал с очень милой и предупредительной коллегой Верой Семёновой и её сотрудниками над системами автоматической обработки текстов. Сделал большой доклад на эту тему.

Жил и работал я в пригороде Парижа, где жила и пригласившая меня во Францию Вера Семёнова с мужем-французом. С глубокой благодарностью вспоминаю их гостеприимный дом, где я был частым гостем.

Я не раз ездил в Париж. Первая поездка была с приключениями и хорошо запомнилась. В кассе я взял билет на электричку, но не знал, что его надо отметить в автомате на платформе. В вагоне спросил у сидящей рядом француженки, какой у меня билет: «туда и обратно» или только «туда»? Она объяснила, что у меня билет в один конец, и удивилась, что он не отмечен. Улыбнулась: «Ничего, проедете по нему ещё раз», а я забеспокоился: «А если проверка?» Тут она тоже встревожилась: «О-ля-ля!». Ведь там очень высокие штрафы за бесплатный проезд. Оставшийся путь мне было уже не до любования окрестностями Парижа. Выхожу на станции «Люксембургский сад», а там выйти в город можно только, сунув отмеченный билет в автомат! В полной растерянности топчусь перед автоматом. Выручила француженка, предложившая пройти с ней по её билету. Прижавшись (не без удовольствия) к молодой француженке, я благополучно прошёл. Глупый автомат, видимо, принял нас за пассажира-толстяка.

Много гулял по Парижу. Моя коллега Ирина Фужерон, профессор Сорбонны (Парижский университет), пригласила меня на свой доклад по синтаксису на заседании Парижского лингвистического общества. После доклада побродили по старому зданию Сорбонны (университет был основан в 1215 г.), полюбовались громадным портретом кардинала Ришелье в одном из залов. Потом мы не раз гуляли по Парижу, сидели с Ириной и её мужем-французом в каких-то ресторанчиках. Наши контакты не прервались и после моего отъезда из Франции. Через несколько лет Ирина прислала мне свою книгу. Поскольку это было исследование о значении сочинительных союз-ов (она изучала их на материале польского, а я русского языка) книга сопровождалась каламбурной надписью: «Владимиру Зиновьевичу — союз-нику с глубоким уважением от союз-ницы».

США