Записки простодушного. Жизнь в Москве

Вторично я вступил в брак в 1964 г. со Светланой Максимовной Кузьминой, сотрудницей Института русского языка. От этого брака у нас родилось двое детей — дочь Ольга и сын Андрей. Мать жены — Анна Антоновна Кузьмина — товаровед на овощной базе. Несмотря на тяжёлую болезнь (туберкулёз) она и её сестра, Нина Антоновна, очень помогли нам воспитывать детей. Довольно часто кто-нибудь из них через всю Москву с утра приезжал к нам и оставался с детьми на весь день, а то и на несколько дней. Вечная им память и земной поклон.

После женитьбы нам помогла моя мама Ефросинья Николаевна, жившая в Воткинске. Хороший дом с большим огородом и подсобными службами она продала и поселилась на втором этаже другого деревянного дома. Разницы в цене как раз хватило, чтобы оплатить за нас аванс за московскую двухкомнатную кооперативную квартиру. Сердечное спасибо, мама, и прости…

Отец жены — Максим Александрович Левитан, экономист, работник типографии, человек по-своему замечательный. О нём сто́ит поговорить особо.

Максим Александрович — старый коммунист, но в конце 20-х, во время одной из «чисток», он был исключён из партии. Но Максим Александрович не затаил обиды. Осенью 1941-го он вступил в народное ополчение. Его часть попала в окружение. Они благополучно вышли к своим, но Максим Александрович в эту осеннюю стужу сильно простудился, заболел туберкулёзом в острой форме, и его комиссовали.

Он, исключённый из партии, в душе всю жизнь оставался коммунистом. Во время арабо-израильской войны Максим Александрович (еврей!) гневно клеймил «израильскую военщину».

И других капиталистов он не жаловал. Восхищаясь импортными бритвами, он сказал: «Чего только эти капиталисты не придумают ради наживы!».

Из книг он читал в первую очередь те, которые были удостоены Государственной премии, в том числе бездарные романы халтурщика-лакировщика Семёна Бабаевского.

К нам Максим Александрович приходил почти каждую субботу и оставался у нас ночевать. Ужинали, пили (пиво, и то немного), играли в шахматы и в карты. В шахматы Максим Александрович играл очень хорошо (1-й разряд!), а в карты очень плохо — слишком осторожно, даже трусливо.

Мы с ним часто говорили об истории и политике. Забавные были эти споры, где один из спорщиков — диссидент, а другой — «беспартийный большевик». Помню, когда были исчерпаны все его аргументы в защиту наших порядков, он воскликнул: «Но уж то, что коммунистическая партия — это ум, честь и совесть нашей эпохи, это-то Вы, Володя, не будете отрицать?!». И вот такого человека «вычистили» из партии! Когда сомневаются, были ли люди, свято, бескорыстно верившие в марксистко-ленинский социализм, я могу ответить: «Один уж точно был — мой тесть, типографский работник Максим Александрович Левитан».

После его развода с Анной Антоновной их двое детей — моя жена Светлана и её сестра Галя — остались с матерью. От предыдущего брака Максима Александровича росла дочь Инна. Он заботился об обеих семьях, о трёх своих дочерях. Да и дочери и их семьи дружили. Особенно часто мы встречались со Светланиной сестрой — математиком Галей и её мужем, тоже математиком Сашей Сиро́той.

Мой второй брак продолжается более полувека. Вспоминаются стихи Степана Щипачёва:

Любовь — не вздохи на скамейке
И не прогулки при луне.
Всё будет — слякоть и пороша.
Ведь вместе надо жизнь прожить.
Любовь с хорошей песней схожа,
А песню нелегко сложить.

Что сказать о нашей семейной жизни, о детстве Ольги и Андрея? Обычное детство — на наш родительский взгляд, довольно счастливое. Да и нам со Светланой дети приносили много-много радости. Правда, болели много, но в остальном всё хорошо — умные, добрые, любящие, хорошо учились, послушные. Не было нужды в традиционном русском методе воспитания, афористически выраженном пословицей: «Кто детей своих не бьёт, тот их не любит». Известно, что Пушкин не пренебрегал этим методом воспитания…

Вряд ли интересно подробное описание семейной жизни, роста и воспитания наших детей. Интереснее, на мой взгляд, отражение нашей жизни в речи наших детей. Я с неизменным удовольствием читал и перечитывал записи детской речи Корнея Чуковского «От двух до пяти». Желая сохранить наше семейное «От двух до пяти» в памяти моих детей и внуков (а может, оно и ещё кого-нибудь заинтересует), привожу некоторые забавные высказывания наших детей, сохранившиеся в памяти или записанные на клочках бумаги.

Эти заметки немало говорят и о нашей семейной жизни, об атмосфере в семье.

Детский лепет

ОЛЯ