Записки штурмана

Собственно, корабль непосредственного слежения один против такой компании долго не продержался бы, ну, минут, может быть, 15–20. Но американцы знали, что где-то в районе находится наша многоцелевая атомная подводная лодка, которая может разнести всю авианосную ударную группу в пух и прах одним залпом. А наша задача состояла в том, чтобы каждые 30 минут «выстреливать» в атмосферу координаты главной цели с максимальной точностью. Чтобы принять эти координаты и перенацелить ракеты, нашей подлодке даже не надо было всплывать. Для этого всего на несколько секунд всплывала радиоантенна на специальном буйке, находящемся «на спине» лодки, но за это время обнаружить саму лодку практически невозможно. А самонаводящиеся ракеты, в случае необходимости, выпущенные с лодки даже в старое место цели, с легкостью нашли бы и авианосец, и всю его компанию. За 30 минут далеко не убежишь. Поэтому противолодочные самолеты, взлетающие с «Нимитца», щедро, примерно каждые 4–5 минут сбрасывали в воду радиогидроакустические буи (РГАБы) в надежде обнаружить нашу ПЛ.

Сначала мы притормаживали, поднимали буи для изучения, складировали их для доставки в базу. Этим занимался разведчик (специалист по радиоэлектронной разведке). Потом, когда их стало достаточно много, поступило предложение от командира БЧ-2: если все, что брошено в море – ничье, надо топить РГАБы нещадно. Командир согласился с деловым советом. На крышу ГКП был доставлен матросский матрац (и зачем-то подушка), ротный пулемет Калашникова со снаряженной стопатронной лентой в коробке. Командир корабля, посоветовавшись с разведчиком, резонно посчитал, что стоимость патрона к РПК около 60 копеек, а стоимость РГАБа от тысячи до двух тысяч долларов. На матраце удобно расположился командир зенитной ракетной батареи старший лейтенант Рогожин Сергей, неплохо управлявшийся со смертоносной штуковиной.

И понеслось. Бах! – полторы тысячи долларов на дно. Пиф! – полторы тысячи долларов на дно. Паф! – полторы тысячи долларов на дно. Стрелял Рогожин хорошо, топил вражеские устройства максимум со второго выстрела. Конечно, мы помогали Сереге, подворачивая по докладам сигнальщиков на сброшенные буи, не сильно отклоняясь от курса, облегчали задачу стрелку.

Когда Серега был на вахте, его подменял Юра Овчинников. Разумеется, «охотой» занимались только в светлое время. Америкосы психовали, но, молча, утирались. Притормаживать все же приходилось, потому что поднимали еще и мусор, выброшенный с авианосца. Кстати, американцы, в отличие от нас, выбрасывали мусор только в пластикатовых мешках, поэтому не тонул он долго. Подбирали его с помощью громадного сачка, специально изготовленного для этих целей. Наш разведчик тщательно перебирал содержимое пакетов, выискивая хоть какие-нибудь бумажные документы.

Через две недели АУГ ушла в территориальные воды Италии, в Неаполь на отдых. Мы, не теряя времени, пополнили запасы от танкера, отмылись, отоспались и болтались за пределами территориальных вод. Сам «Нимитц» оставался на рейде на бочках в окружении нескольких кораблей, ставших на якорь. Часть кораблей охранения вошла в порт Неаполя. Мы вынуждены были только наблюдать, как с их кораблей спускались катера и их моряки отправлялись в порт на отдых. Было немного обидно, но ничего не поделаешь. Если бы и мы приперлись в Неаполь, отдыхать вместе с ними, это было бы нечто. Но нас туда никто не звал.

Через десять дней АУГ вышла из Неаполя, построилась в походный ордер и «попылила» по своим делам. Мы заняли привычное нам место в походном порядке и продолжили методично портить супостатам настроение. Надо сказать, что уничтожались только те буи, которые нам попадались по ходу движения, а не все подряд. Была попытка «Нимитца» оторваться от нас, бросив корабли охранения. Он развил скорость до 30 узлов. Мы сыграли «Боевую тревогу», привели в состояние полной готовности аварийные группы и, дав 32,7 узла, обошли атомного монстра, как стоячего. Больше желания экспериментировать у американцев не было. Да и в случае чего, один на один наш корабль мог бы постоять за себя против кого угодно. И они это понимали. Поэтому вернулись в ордер и больше не рыпались. Так прошло порядка трех месяцев. Они эпизодически заходили в Неаполь, мы поджидали их за пределами тервод Италии. Потом у них боевая служба кончилась и мы проводили их до Гибралтара. Расстались без сожаления. Нам дали деловой заход в Триполи.

Черепаха в решете