Записки штурмана

На причале ждал Чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза в Социалистической Народной Арабской Ливийской Джамахирии со свитой. У нас на юте был выстроен почетный караул. Ребят в почетный караул подбирали еще в базе. Всего 20 человек и два запасных. Все ростом выше метр восемьдесят, красавцы. Новые наглаженные белые голландки с не выцветшими форменными воротниками (гюйсами), новые майки-тельняшки создавали впечатление свежести и бодрости. Белые наглаженные брюки, белые парадные ремни с блестящими, как золото надраенными бляхами, белые перчатки, белые бескозырки с черными лентами и надписью на них «Северный флот» гармонично завершали антураж. Все участники почетного караула были похожи друг на друга как братья-близнецы, несмотря на разницу в национальностях. Ну и нельзя не сказать о том, что в руках членов почетного караула было необычное для флота оружие-СКСы, самозарядные карабины Симонова с примыкающимися штыками, которыми пользуются роты почетного караула на парадах и производят неизгладимое впечатление на граждан. Слаженность почетного караула просто поражала, так как отрабатывалась каждый день с момента, как только мы узнали, что идем на боевую службу. Ребята умели просто жонглировать карабинами, как игрушечными. Возглавлял почетный караул помощник командира корабля капитан-лейтенант Васильев Сергей Игоревич, одетый в белую парадную форму с золотым аксельбантом, красавец и умница парень, тоже не хилого роста, необычайной строевой выучки и подтянутости. При церемониале участники почетного караула смотрели на Посла сверху вниз как 33 богатыря из сказки Пушкина о царе Салтане. Короткая приветственная речь Посла, ответное троекратное «Ура!» и торжественная встреча состоялась.

В гости к Муаммару Каддафи

По поводу нашего прибытия во дворце ливийского руководителя Муаммара Каддафи был дан прием. Форма одежды парадная. Было нас человек тридцать офицеров и мичманов, назначенных командиром корабля для участия в банкете.

К борту подкатил красивый белый автобус. Мы расселись поудобнее и поехали. По пути секретарь консульского отдела посольства рассказал нам про местную жизнь и обычаи. Мы поерзали на сиденьях, ощупывая во внутренних карманах парадных тужурок плоские фляжки с шилом, когда он рассказал, что в Ливии сухой закон и за употребление спиртных напитков можно запросто угодить в тюрьму. Зато про народ мы слушали с удовольствием. Каддафи действительно заботился о народе. Какие льготы были у граждан Ливийской Джамахирии в то время, можно прочитать в Интернете, хотя дело это уже прошлое…

Приехали, осмотрелись, вошли в фойе. Помыли руки в уборной, удивились чистотой и современностью сантехники. Громадный зал, красиво и богато! Огромный стол, составленный кругом из отдельных столов и накрытый белыми накрахмаленными скатертями, как на свадьбе, ломился закусками на блюдах и фруктами в вазах; бутылки, разумеется, только с минеральной водой и соками. Рассаживались через одного: наш офицеры и мичмана чередовались с ливийскими офицерами, всего человек 50–60. Налили в бокалы напитки и старший от принимающей стороны произнес речь на вполне приличном русском языке. Выпили за дружбу и сотрудничество. Появились официанты, все – мужчины, и принесли по первому блюду. Что-то вроде бобов в остром томатном соусе. Дело происходило часов в 15–16, поэтому, не пообедав на корабле, мы с аппетитом принялись за бобы. Буквально через три минуты опять появились официанты, отобрали у нас недоеденные бобы и поставили перед каждым по тарелке риса с какой-то мясной подливкой. Мы перестроились и нажали на рис. Через три минуты принесли жаркое с картошкой. Мы опять перестроились и поднажали на жаркое. Но через три минуты опять появились официанты и принесли пасту с ветчиной и зеленью. Перестраиваться было уже лень. Мы вышли в уборную и сделали по глотку. Когда вернулись, ливийские офицеры потянули носами. Многие из них учились в СССР и знали, что означает этот запах. Некоторые из них даже сносно лопотали по-русски, и объясняли нам, где и когда учились.

В конце приема на столах появились салатники, наполненные водой с плавающими в ней нарезанными колечками лимона (как потом выяснилось, ополаскивать пальцы рук). Тринадцатым блюдом были королевские креветки, четырнадцатым подали лангустов в помидорном соусе, пятнадцатым омаров вместе с приданными щипцами, блестящими как хирургические инструменты. Но мы уже есть не могли. Мы наелись бобами с рисом. О десерте, шестнадцатом блюде: пирожном под фруктовым соусом с фисташковым мороженым, речи не шло вообще. Потом оказалось, что чем выше уровень приема, тем больше блюд подается. Но нас-то об этом никто не предупредил.

Корабль железный – Аллах не видит

На следующий день вечером, когда уже стемнело, к трапу подкатил легковой автомобиль-универсал. Из него вышли два ливийских офицера и попросились подняться на корабль, чтобы им организовали экскурсию.