Записки старика

Этого было достаточно, и вот как оригинально он воспользовался этими сведениями. В Енисейске пригрозил владельцам домов неприниманием детей в прогимназию, с исключением даже находящихся в ней, ежели бы осмелились пустить меня на квартиру, а в Иркутске чрез главного инспектора училищ Восточной Сибири вступил с доносом на меня в незаконном занятии обучением детей по домам, в ущерб как мужским, так и женским учебным заведениям. За отсутствием генерал-губернатора, правил тогда делами Восточной Сибири генерал Шелашников[381], старик, едва узнававший людей, и забывавший уже то, что сам за полчаса пред тем приказывал. И вот главное правление Восточной Сибири распорядилось взять с меня подписку: впредь не заниматься никаким – ни учебным, ни ученым делом. Последствием всего этого было перекочевывание станции по пяти квартирам в продолжении полуторагодичного времени, и прекращение наблюдений за весь август 1881 года. Я обратился с просьбами к г-ну министру внутренних дел и в Главную Физическую обсерваторию, и из Петербурга получено предписание, отменяющее постановление Управления Вост. Сибири, касающееся меня. При объявлении этого предписания я просил копию с него препроводить его высокородию г-ну директору во избежание всяких могущих случиться жалоб, доносов и кляуз, и копия эта была поднесена ему во время веселой закуски с коньяком и шампанским, в день его именин, 6 декабря.

– Запьем эту неприятность, господа! – сказал он бывшим в то время посетителям, пришедшим его поздравить с днем ангела.

Постоянный кутежи и разные сальто-мортале, например, падение в яму с раствором известки, подействовали разрушительно на здоровье моего антагониста. Он впал в чахотку и принужден был оставить Енисейск в начале 1882 года. Постройка прогимназии не доведена и до половины, а 40 000 руб. издержаны до последней копейки, и если бы купец и золотопромышленник И. П. Кытманов[382] не взялся довести ее до конца, осталась бы она памятником оплошности, неосмотрительности, беззаботливости и доверчивости жителей города, как подписавшихся, так и неподписавшихся.

Вскоре по Енисейску от приезжавших из Петербурга пронесся слух, что Н.Н. Сторожев умер, а супруга его вышла замуж и опять за педагога.

VII

Еще в последние годы правления Енисейской губернией Замятниным, енисейский золотопромышленник и деятельный исследователь севера России М.К. Сидоров предпринял снарядить морскую экспедицию из Енисея, чрез Северный океан, в Европу. Но при Замятнине, грубо выпроводившего обратно в Петербург капитана флота английской службы, прибывшего в Красноярск по поручению Сидорова, предприятие это было немыслимым даже, и могло осуществиться только при новом правителе, Лохвицком, тоже тяжелым и не дальнего ума, но более сговорчивым и податливым. Нашелся и свой корабельный строитель, проживающий в Енисейске, датчанин Бойлинг, которому г-н Сидоров поручил постройку клипера для предпринятой экспедиции. К началу 1876 года клипер был готов, и из Петербурга выехали шкипер дальнего плавания Шваненберг со штурманом Нуммелином. На дороге они съехались со шведской сухопутной экспедицией зоологов Теля и Трибома[383], ботаника Арнеля[384] и геолога и биолога Бреннера, к которой присоединился еще [гельсингфорский] доцент-энтомолог Зальберг[385], и 7 июня все они разом прибыли в Енисейск. Натуралисты не теряли драгоценного времени и сейчас же начали экскурсии в окрестностях города, в которых и я принимал участье. Я опять открыл свой гербарий дорогим гостям, и они могли брать из него все, что только показалось им замечательным. Вскоре прибыл и чиновник Ржевский, высланный генерал-губернатором для сопровождения шведской экспедиции по Енисею до встречи с намеревавшимся прибыть чрез океан к устью реки Норденшильдом. К несчастью встреча эта не состоялась, хотя от экспедиции, морская и сухопутная, были одна от другой не далее 40 верст. Затруднение в пути, произведенное управляющим на пароходе г-на Баландина енисейским купцом Ячменевым, расстроили все планы сухопутной экспедиции, и она осенью тем же путем возвратилась в Европу. Плодами ее, кроме отчетов Норденшильда и Теля в собой брошюре на французском языке, были сочинения Шейца и Зальберга, изданные Королевской Шведской Академией Наук.

Вместе со шведами по Енисею поплыл и шкипер Шваненберг, чтобы заготовить значительное количество графита в селении Курейке для доставления его на клипере в Европу. В Енисейске остался штурман Нуммелин для снаряжения клипера, наименованного «Северное Сияние», который отплыл только 30 июля. Клиперу этому не суждено было явиться в Европе. Он остался на зиму на Енисее у Бреховских островов и весною при вскрытии реки был затерт льдинами.

В это же время английский капитан Виггинс[386] на винтовом пароходе «Теймс» въехал из океана в Енисей и зимним путем из Туруханска (где был приарестован заседателем Рознатовским, служившем прежде в Красноярске при Замятнине) в сопровождении Шваненберга прибыл в Енисейск.