Записки журналистки

Как ни пыталась я себя успокоить – удавалось с натяжкой. Противный червячок сомнения уже принялся точить изнутри.

Верой я дорожила. Да, она со странностями, но верный друг и светлый человечек.

Глупо получилось с этим байкером, как ни крути.

И чего я так испугалась?

Как только маршрутка завернула за угол супермаркета и я спокойно выдохнула – от макушки и до кончиков пальцев пробрала противная дрожь. Мне-то надо совершенно в другой район!

Попутчик, косясь на меня, нервно промокнул лоб платочком. Видимо, не только я страдала от жары.

Или же это из-за того, что я первый раз так забористо материлась вслух?

Вот и долгое совместное проживание с братцем далось в знаки…

ГЛАВА 2

Пломбирный швах

Полквартала к месту открытия памятника пришлось добираться пешком. Ждать автобус или маршрутку – времени не оставалось. Солнце жарило вовсю, злорадством и напором напоминая, что сделает со мной Йоган, если материала не будет к завтрашнему утру. И ладно бы отделаться только увольнением…

Но сдается мне, наш деспот, горазд придумать кое-что похлеще…

После трех лет открытого «динамо» начальника в роли любовника – можно ждать чего угодно. Да и в последнее время всегда терпеливый и спокойный Йоган превратился в нервозного, взрывоопасного типа.

Ему что не хватало трех официальных любовниц и толпы неофициальных? Сдалась ему я, Аня Машкова, без пяти минут старая дева?

Разноцветные фасады зданий мелькали, словно кадры быстрого кино.

Благо, бегать я научилась еще в школе. Когда за тобой гонится толпа мальчишек из класса, пытаясь привязать дохлую крысу за жидкую косу с подачи братца – волей-неволей научишься быстро переставлять ноги.

Все разборки я решала посредством бегства. Вот теряюсь в конфликтных ситуациях! Что поделать?

Инфузория туфелька, как однажды обозвал меня Миша. Я предпочитаю считать себя миротворцем. Получше звучит, правда?

Обогнув очередную многоэтажку, я остановилась перевести дух. Колени дрожали, боксерка прилипла к спине, джинсы стали неприятно мокрыми, словно мне удалось облегчиться прямо в штаны. В такие моменты я искренне ненавидела лето! И свою приверженность к спортивной одежде! И похотливость Йогана! Так бы шорты натянула, ноги позволяли, и не парилась!

– Вы не подскажете… к-куда мне повернуть к… у-улице Пушкинская? – кинулась к первому встречному.

Дыхание сбилось, и выговорить связно даже пару слов без длительного перерыва не получалось. Хороша же Анна Александровна Машкова! Ох, хороша! Даже пустяковый материальчик состряпать по-людски не может!

Заблудилась в собственном городе!

Мужичок нахмурился, почесал живот поверх яркой малиновой майки, что была на два размера меньше и задорно вздыбилась, обнажив пупок–поплавок. Кривое выражение, что появилось на чуток помятом лице незнакомца, видимо означало глубокий мыслительный процесс.

– Там сегодня открытие памятника происходит, – удалось немного отдышаться.

– А! – просветлел мужичок. – Яйца Мони? Так тебе, девка, до конца улицы, потом направо, два раза налево и от аптеки прямо до перекрестка.

Мужичок улыбнулся, поправил грязно-желтую панаму и мечтательно уставился в сторону пивного ларька заплывшими глазками.

Чьи яйца?

– С–спасибо.

Заранее чувствуя, что статью я провалила, оставшийся путь преодолела на почти негнущихся ногах под злостные реплики Йогана в собственной голове.

Нет, все же это не тараканы там бушуют…

Народа на открытии памятника подсобралось немало. Горожане всех мастей: от малого и до велика со скучающим видом поглядывали на импровизированную сцену в центре площади. Надрываясь в шипящий микрофон, монотонно растягивал слова и нес прекрасное в массы директор завода мороженого Соломон Моисеевич Гольдман.

Запыхавшаяся, с дрожащими ногами, я привалилась к стволу ближайшего дерева, вроде, это был клен, и на секунду прикрыла глаза. Все, что можно было пропустить, я уже пропустила. Еще минута, чтобы перевести дыхание – роли не сыграет. Шершавая кора приятно холодила кожу – единственное приятное ощущение во время этой адской жаровни.

Сейчас отдышусь и брошусь к организаторам за интервью. Пару минуточек. Всего пару минуточек спокойствия.

– Паря, а мороженое уже раздавали? – чьи-то потные пальцы ухватили меня за плечо. – Сигаретку не одолжишь?

Вздрогнув, я резко обернулась и уткнулась носом во что-то твердое, горячее и дурно пахнущее. Брезгливо отскочив, сфокусировалась на горе, что заслонила собой половину безоблачного неба. Один плюс – тенек появился!

– А ты, не паря, – осклабился качок.

Да ладно?! Правда, что ли?! – мысленно язвительно осклабилась я.

Незабываемый комплимент! Меня всегда, конечно, не особо жаловал противоположный пол, но чтобы принять за «себе подобного»…

Говорила же Верка, что короткая стрижка убила всю мою и так нераскрытую сексуальность, а я не поверила. Вот вам – приплыли, не гребите!

– Девка! – улыбка стала хищной. – Только тощая, как доска. Так мороженое, говорю, раздавали?