Записные книжки

Смешно видеть в этом списке между прочими Чаадаева, который некогда был по высочайшему повелению произведен в сумасшедшие как отчаянный оксиденталист и папист. Вот с каким толком, с каким знанием личностей и мнений наша высшая полиция доносит правительству на личности и мнения.

* * *

ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ БАРОНУ Ф.П.ВРАНГЕЛЮ

26 ноября 1855

В одной весьма замечательной записке о нынешних тяжких обстоятельствах России, при указании причин, которые довели нас до нынешнего бедственного положения, между прочим сказано: «Многочисленность форм подавляет у нас сущность административной деятельности и обеспечивает официальную ложь. Взгляните на годовые отчеты. Везде сделано всё возможное, везде приобретены успехи, везде водворяется, если не вдруг, то по крайней мере постепенно должный порядок. Но взгляните на дело, всмотритесь в него, отделите сущность от бумажной оболочки, то, что есть, от того, что кажется, правду от неправды или полуправды, и редко где окажется прочная плодотворная польза. Сверху блеск, внизу гниль. В творениях нашего официального многословия нет места для истины. Она затаена между строками, но кто из официальных читателей будет всегда обращать внимание на междустрочие?»

Прошу ваше превосходительство сообщить эти правдивые слова всем лицам и местам морского ведомства, от которых в начале будущего года мы ожидаем отчетов за нынешний год, и повторите им, что я требую в помянутых отчетах не похвалы, а истины, и в особенности откровенного и глубоко обдуманного изложения недостатков каждой части управления и сделанных в ней ошибок. Те отчеты, в которых нужно будет читать между строками, будут возвращены мною с большой гласностью. Прошу ваше превосходительство разослать всем вышеупомянутым местам и лицам копии с настоящей моей записки.

Подписал: генерал-адмирал Константин.

Сей напечатанный циркуляр был после отобран. Приведенные в нем слова взяты из записки, составленной П.А.Валуевым, которую я сообщил великому князю.

Книжка 3 (1818—1828)

* * *

ВОСПОМИНАНИЯ О ДЕРЖАВИНЕ, ПЕРЕДАННЫЕ ДМИТРИЕВЫМ

Солдатские жены, жившие с Державиным-солдатом, заметили, что он всегда занимался чтением, и потому стали просить его, как грамотея, писать за них письма к родственникам. Державин и писал. После хотел он употребить в пользу свою писарскую должность и писал (Бакунин говорит, за деньги, за 5 и 10 копеек) письма с тем, чтобы мужья отправляли за него ротную службу, то есть ездили за мукою, счищали снег около съезжей и проч. Далее перекладывал он в стихи полковые поговорки, переписывал сочинения Баркова. Отпущен Державин был в Москву, где просрочил более полутора года, промотался, проигрался и написал в негодовании стихи на Москву, которую сравнивал с развратным Вавилоном. Он сказывал эти стихи Дмитриеву, уже бывши статс – секретарем.

* * *

ПОЕЗДКА В МОСКВУ 1818 ГОДА

Я выехал из Варшавы 14(26) декабря, в десять часов утром, с похмелья: лучше пьяным выезжать. Догнал Николая Николаевича (Новосильцева) только в Бресте сегодня, 15-го. Что за Царство? По всей дороге нет и тени вида. Равнина, перерезанная болотами, песками и сосновыми лесами. По мерзлой земле дорога славная. Брест-Литовский – вертеп таможенников. На прошлой ярмарке пошлин за провозимые товары заплачено было 460 тысяч рублей, на нынешней думают собрать около 400 тысяч, но зато товара менее. Брест имел одну из древнейших типографий. Буг здесь узок.

Николай Николаевич получил эстафету от Волконского, уведомляющего, что государь назначает ему свидание в Минске, однако он дождется его здесь. Один Пономарев заплатил около 90 тысяч пошлин за провоз товаров на 300 тысяч рублей. С сукна берут пять рублей с аршина. Здешние таможенные фокус-покусничают с повозками: придет нагруженная бричка, оглянешься – ее уже нет. Из-под носа так их и скрадывают. Здесь есть и присланный ревизор из Петербурга от Гурьева. Стоял у жидовки Раген-Мейер.

16 декабря

Не дождавшись государя, поехали мы с Николаем Николаевичем в Слоним в карете. Приехали ночью, то есть к утру 17-го числа. Здесь жили Огинский, Слонимский, Позняков. Театр, каскады, сады. Было прекрасно, но театр в развалинах. Огинский канал, сооруженный под присмотром Фалькони.

Польских губерний города – тот же Рим. Всё прах, всё воспоминания, но только не так красноречивы. Послушать от них нечего, разве поучения, что народ без характера и правительство без уложения (что идет всегда рука в руку) не могут надеяться на жизнь. Это какая-то подложная жизнь. Такие государства ходят сгоряча. Пощупайте их пульс: он уже не бьется или бьется последними судорожными биениями.