Записные книжки

После поехал в Мурано, известное своими бусами, стеклянными и зеркальными изделиями. Производство не то, что в старину, когда бусы, фальшивый жемчуг были общим женским нарядом, но для бездеятельной и праздной Венеции оно и ныне довольно значительно. Церковь Св. Петра и Павла с картинами Виварини, Пальмы, Тинторетто. Церковь Св. Доната, известная под названием Le dome de Murano, архитектуры греко-арабского XII века. Пол мозаичный, колонны греческого мрамора, деревянный резной и раскрашенный образ (Гапсопе еп bois), изображающий епископа св. Доната, с двумя фигурами (подесты Меммо и жены его) – образ 1310 года.

Остров San-Cristoforo della расе, соединенный впоследствии времени с островом Сан-Микеле, – общее Венецианское кладбище. В середине нет надгробных памятников, а просто кресты над прахом простонародных покойников. Могилы отборные в крытых галереях с надписями по стенам и, редко, барельефами. В протестантском отделении поразила меня надпись «Да будет воля твоя!». Тут покоится бывший наш генеральный консул в Венеции Фрейганг.

В стороне видишь остров Бурано, который годится только разве для рифмы Мурано (славившийся некогда кружевной промышленностью), и остров S. Francesco in deserto — в самом деле пустыня после разорения бывшего монастыря, но привлекает взоры несколькими деревьями, на нем возвышающимися.

1 ноября

Греческая обедня. Ныне опять русские молитвы, хотя по газетам дела наши идут нехорошо. Если им верить, то мы до того финтим или рыцарствуем, что даем бить себя туркам. На днях я занес ногу в бессмертие: дал в библиотеку S. Marco собранные в одном переплете «Масленицу», «Песнь Русского ратника», «8 января» и «Венецию» и «Живописное обозрение» Плюшара с описанием Венеции; а еще статью Давыдова о Гоголе.

3 ноября

На днях графиня Эстергази показывала мне свои автографы: письмо Екатерины II к мужу ее, когда он был еще ребенком (она дала мне копию с этого письма), письма императора Павла к ее тестю, письма к нему Людовика XVI, Марии-Антуанетты, великой княгини Александры Иосифовны к ней.

Вчера был вечером у Стюрмера. La blondina in gondoletta славилась долголетними своими любовными похождениями, а под старость стала лысая и безобразная старуха с претензиями. Сегодня был я в Zecca: готовится новая монета флоринт, то есть 3 цванзигера. Всего около 20 работников, всё довольно неопрятно и более походит на кузницу, чем на монетный двор.

4 ноября

Княгиня Изабелла Гагарина рассказывала чудеса о вертящихся, говорящих и пишущих столах дочери ее. Николай Муханов спрашивал стол о выигрышном номере рулетки, о дне и часе, когда им играть, и, согласно с полученными указаниями, выиграл в Гамбурге несколько тысяч франков. Она же сказывала, что Софья Киселева, по совету пророческого стола, совершенно обратилась на истинный путь: перестала играть, оплакивает прежнюю жизнь, каждый день бывает у обедни, часто у исповеди и причастия. Не знаешь, чему тут верить и чему нет.

5 ноября

В манифесте 20 октября не желал бы я видеть следующих слов: «Тщетно даже главные европейские державы (следовательно, подразумеваются здесь Англия и Франция) старались своими увещеваниями поколебать закоснелое упорство турецкого правительства. На миролюбивые усилия Европы, на наше долготерпение оно ответствовало объявлением войны и прокламацией, исполненной изветов против России».

К чему это лицемерие слов? Не одни журналы, но и послы Англии и Франции гласно и явно обвиняют в упорстве не султана, а царя. Кому неизвестно, что Франция и Англия подбивали и подбивают Турцию нам не уступать, восхищаются с умилением ее великодушием, самоотвержением и повторяют за Турцией (или, вернее, Турция повторяет за ними) все изветы, на кои жалуется манифест? Все действия, особенно Франции, не только недоброжелательны для нас, но оскорбительны. Нет тут достоинства хвалится содействием людей, которые явно строят нам преграды и козни. В отношении к Европе это малодушно, в отношении к России бесполезно. К чему ее обманывать, да к тому же и не обманешь. Напротив, если объявить бы чистую правду и вывести на чистую воду действия Франции и Англии, то еще вернее можно бы возбудить в русском народе рвение защитить оружием свою оскорбленную честь.

Мы должны быть сильны правдой. И правительство наше, когда обращается к орудию слова, обязано говорить правду; не то молчать. Другие правительства, связанные многими путами, могут и должны лукавить и лгать. Более или менее конституционные державы, имея многосложные и частью лживые или фиктивные начала, осуждены на вечную репрезентацию, то есть, попросту, комедию. Не люблю я также этой необходимой библейской заплаты, которой клеймят у нас все манифесты. Хорошо раз, да и будет…

7 ноября