Записные книжки

Простосердечие, а часто и простоумие Шишкова уморительны. Каково было благообразному, благоприличному и во всех отношениях державному джентльмену подписывать его манифесты?! Иногда государю было уже невмочь, и он под тем или другим предлогом откладывал бумагу в длинный ящик.

Вчера (7 октября), говоря о том с императрицей, которая также читает «Записки» Шишкова с государем, заметил я, что император Александр, если не по литературному, то по врожденному чувству вкуса и приличия никогда не согласился бы подписать такой сумбур, предложенный ему на французском языке. Но малое, поверхностное знакомство с русским языком – тогда еще не читал он «Истории» Карамзина – вовлекли его в заблуждение: он думал, что, видно, надобно говорить таким языком, что иначе нельзя говорить по-русски, и решился выть по-волчьи с волками. Под чушью слов не мог он расслушать чуши их смысла. Одним словом, он походил на человека, который бессознательно и вследствие личной доверенности подписывает бумагу, писанную на языке для него чужом и совершенно непонятном.

* * *

При рассмотрении в Государственном совете сенатского доклада о том, могут ли быть членами протестантских консисторий лица других исповеданий. «Я думаю, – сказал Канкрин, – что скоро спросят Государственный совет: могут ли мужчины быть кормильцами?»

* * *

26 июня

Приехали в Москву. Был на Введенских горах на могиле матери, прошел по запущенному дворцовому саду, вечером ходил к Пресненским прудам, кончил день у Салтыковых.

Вчера же обедал у постели княгини Урусовой с нею и племянницей ее, Тонею Мещерской, урожденной Мальцевой.

* * *

Какая была бы радость и честь Василию Львовичу Пушкину, если он мог бы знать, что Шишков в отношении к графу Аракчееву по делам Академии цитирует его. «Писатели стихов, без наук, без сведений, станут вопиять: “Нам нужны не слова, а нужно просвещенье”. Они криком своим возьмут верх, и многие поверят, что вподлинну можно без разумения слов быть просвещенну. Но по рассудку такое бессловесное просвещение прилично только рыбьему, а не человеческому роду».

* * *

Вена, 10 июля 1867 Выехал из Царского Села 6-го числа. Дорогой в Варшаву встретился с молодым Тимирязевым в Пскове, кажется, а в Вильне – с Черниговским Голицыным. Дорогой сочинил стихи «Петр Алексеевич».

* * *

Севастополь, 5 августа 1867 По славному и святому русскому кладбищу водил нас генерал Тотлебен. Обедал в Херсонском монастыре. Оттуда за общими подписями, начиная от великой княжны Марии Александровны и Сергея Александровича, послали мы поздравительную телеграмму Филарету в день юбилея его.

6 августа

Обедали в Георгиевском монастыре. Обед у Байдарских ворот. Вечером в 9 часов возвратились в Ливадию.

7 августа

Ливадия. Писал жене с отчетом о поездке.

Книжка 30 (1864—1868)

* * *

В одной нашей народной песне сказано:

В три ряда слеза катилась,
Я утерлася платком.

Подумать, что у этой красавицы было три глаза.

* * *

Один врач говорил: «Du moins mon malade est mort gueri»[107] Тьер и другие французские историки так же готовы сказать, что Наполеон пал победителем.

* * *

«…Замостить 75 верст, не употребляя варварского слова шоссе» («Русский», № 128).

Варварское или нет, но все-таки это слово имеет свое определенное значение, которое возбуждает и определенное понятие, а именно: понятие о дороге, убитой мелким камнем и песком. В «Академическом словаре» переводится оно словом укат. Под словом мостить привыкли мы понимать настилать землю деревом или камнем. Мостовая, мост, мостки ничего не имеют сходного с шоссе. Из любви к правословию русского языка не надо допускать кривотолков в понятиях.

Русский язык богат сырыми материалами, как и вообще русская почва. Отделка, оправа, изделие плохо даются нам. У нас в языке крупные ассигнации; в мелких – недостаток, потому и вынуждены мы прибегать к иностранным монетам. Язык наш богат в некоторых отношениях, но в других он очень беден, не имеет микроскопических свойств. Мы все выезжаем на слонах; а человеческое сердце есть кунсткамера разных букашек, бесконечно малых, улетучивающихся эфемеров. Тут славянский язык не поможет, он в эти мелочи не пускается. Он – Илья богатырь: горами вертеть он не прочь, а до субтильностей, до деликатного обхождения он не охотник. Он к ним и неспособен.

Книжка 31 (1869—1871)

* * *

М.П.ПОГОДИНУ

23 апреля 1869

Христос Воскресе! Премного благодарю вас, любезнейший и почтеннейший Михаил Петрович, за ваши воспоминания о Шевыреве. Вы принесли должную дань справедливости и признательности честному и многополезному деятелю нашей словесности, которая немного насчитает у себя ему подобных. Так вам и сделать подобало.