Записные книжки Л. Г. Дейча

Прелюбоп[пытный] раз[овор] с быв[шим] чин[овником] Деп[артамента] пол[иции] Меньшиковым о его прошлой деятельности. Я прямо заявил ему, что только негодяй может, как он это сделал, сажать в тюрьму членов революц[ионной] пар[тии] (выдача им Ярославской организ[ации]). На это он ответил, ч[то] поставлен[ная] им себе цель — добиться службы в Деп[артаменте] — его побуждала. Я не признаю этого довода оправдывающим распоряжение свободой других. Он заявляет, что, по его мнению, народовольц[ам] пребыв[ание] в тюрьме не вредно, так как она является в своем роде школой для отбора. «Я сам был в тюрьме и знаю это по личн[ому] опыту», — сказ[ал] он. — «Мне также, как Вам известно, приходилось сидеть, но я все же не могу согласиться на то, чтобы кто-либо другой, поставивший себе какие угодно цели, без моего ведома и согласия распоряжался моей свободой, мог посадить меня в тюрьму. Даже организации, не то, что отдельному лицу, я не предоставил бы такого права. Тем более, что раз став на такой путь, нет границ для остановки: один удовлетворяется отправкой меня в тюрьму для своих целей, а другой не останавливается и перед посылкой меня на казнь. Таких „сверхчеловеков“ я просто считаю негодяями». — «Значит, Вы меня считаете негодяем?» — спросил он. Я не уклонился от ответа, заявив, что ничем не могу оправдать его поведения. Далее он попытался указать, что все революционеры так или иначе по своему усмотрению располагают свободой других, что, мол, разница небольшая в том, если мы, чигиринцы, путем царского маниф[еста] захотели втянуть крестьян, с тем, что он поступил в охранку. Я указал ему на разницу и вообще выяснил ошибочность его взгляда. Подробности нашего разговора довольно интересны. Но мне некогда было тотчас их записать. Пошли сборы, проводы и отъезд в Америку. Банкет, устроенный мне французами, собрал немного лиц (челов[ек] 15); на рус[ском] банкете было челов[ек] 40. Оба носили довольно интимный характер.

8. II.

Перед самым отъездом потерял или обронил где-то кошелек с 300 fr., что в значительной степени испортило наше настроение при отъезде и в первый день пути на пароходе. Плавание в общем обошлось очень благополучно, я совсем не болел, Э[сфирь] М[арковна] — лишь немного. Первой встречей нас здесь я был не очень восхищен вследствие разных мелочей. Первые три дня нашего пребывания в Америке я описал Павлу следующим образом: «Само собою разумеется, я успел за это время повидать бесчисленное количество людей, в числе которых немало репортеров, которые затем, как водится, врут обо мне немало. Теперь предстоят митинги, банкеты и разъезды по ближайшим городам, а затем пойдут хлопоты по устройству и заведению газеты, к чему еще решительно не приступили. Общее мое впечатление не особенно благоприятное о положении дел: полное отсутствие людей, могущих и способных отдаться делу, крайне жалкое количество денег, сомнительные виды на будущее и пр., и пр., и пр. Лучший и наиболее преданный идеи о газете человек — Ингерман завален всякого рода работой, так что ему буквально приходится разрываться на части. Ну, да поживем — увидим!»

В этом письме лишь отчасти выражено полученное мною впечатление: оно значительно разнообразнее, многостороннее. Одно пребывание в ред[акции] еврейского Vorwärts'a дает массу небезынтересного материала, но я останавливаться не буду на этом. Любопытна также моя встреча и беседа с редактором «Гол[оса]» И. Окунцовым.

1912 год

1. I.

В финан[совом] отн[ошении] я с Эсф[ирь] М[арковной] начинаю его 8 дол. 45 ц.; в моральном — в таком настроен[ии], ч[то] мы с нею решили жить до 1915 г. с больш[им] намер[ением] поконч[ить] с собою, если тогда у нас будет такое же настр[оение]; при этом никто из нас не обязан непременно] тянуть за собою другого или, наобор[от], отказыв[аться] от решения, если другой раздум[ает].

В этот же день был у нас быв[ший] охран[ник] с женой-француж[енкой]. Странный тип!

2. I.

Крохотн[ый] луч надеж[ды] на заработ[ок] для Эсф[ирь]: Mrs. Робинc приезжала с д-ром америк[анцем], имеющ[им] мн[ого] св[яз[ей], смотреть ее скульптур[ные] произв[едения]. Послед[ние] ему понрав[ились]; он обещал кое-кому рекоменд[овать] Эсф[ирь]. Вечер[ом] я ее оч[ень] огорч[ил] сообщив, ч[то] я взял у Город[ецкого] 800 fr., о чем она не подозрев[ала] до сих пор. Я, конеч[но], взял эти деньги из опасен[ия], ч[то] будем иначе терпеть нужду, а не сказал ей из нежелания ее расстраивать. Теперь я никогда не буду ничего скрывать даже с хорошими намерениями.

3. I.

Вечер провели у [неразб.]. Интересн[ый] челов[ек], оригин[альный], идейн[ый], со строгими моральн[ыми] принцип[ами]. Говор[ил] об А. С. П., ее неблаговид[ных] приемах, неприлич[ых] анонсах, лжи и пр.

4. I.

Много думал насчет нашего устройства. Решил терпеть, ч[то] будет, — мож[ет] б[ыть], со времен[ем], когда здесь не удаст[ся] устрои[тся], вновь вернем[ся] в Евр[опу]. Деньги на обрат[ную] дор[огу] возьмем присужденные нам.