Заплати другому

Горди слышал голос матери, ровно, успокаивающе причитающей. Впрочем, слов было не разобрать. Что-то про то, как Ральфу нужно несколько раз хорошо и глубоко вздохнуть, а она приготовит ему выпить что-нибудь покрепче.

Шаги удалились по коридору.

Горди вымыл лицо у себя в умывальнике. Теплая вода успокаивала, мыло кусалось. Остатки крови и макияжа водоворотом пропадали в сливе.

Потом он лег в постель на спину, раздумывая, как бы мог выглядеть Волк. Жалел, что аспирина не было под рукой, а на кухне – они.

Спустя какое-то время услышал робкий, мягкий стук в дверь, понял: это мать. Превозмогая боль, поднялся, отпер дверь, потом снова улегся.

– Запри за собой, ма.

– Он спит, миленький.

– Отрубился, ты хочешь сказать?

Мать не ответила. Села на краешек кровати, протянула три таблетки аспирина и полстакана воды. Горди проглотил лекарство. Она дала ему набитый льдом пузырь для лица. Захотелось приложить его сразу повсюду. Голова раскалывалась от боли, подбородок и нос разнесло, тронуть больно. Челюсть ныла в том месте, где шатался зуб. Горди положил пузырь поверх носа и глаз. Мир исчез.

– Он не плохой человек, милый. Просто это бесит его. Ты бы умылся до того, как домой пришел. Может, одежду сменил бы. Просто, чтобы не задевать его лишний раз, понимаешь?

– Конечно, ма. Ладно, я постараюсь.

– Он неплохой человек.

– Ма? Я просто хочу уснуть. Сегодня, признаться, мне не до разговоров на ночь, ладно? Я просто хочу уснуть.

Он услышал, как она тихонько вышла и мягко закрыла за собой дверь.

Через несколько часов он пробудился от дурного сна, вода от таявшего льда промочила простынь и всю подушку вокруг головы. Боль мешала снова уснуть. Снился ему полицейский, который дал носовой платок. Во сне коп не помог. Он смеялся.

Глава 21 Крис

Звонок раздался в семь утра: ничего хорошего это не предвещало. Его подружка, Салли, со стоном перевернулась на другой бок и обернула голову подушкой, закрыв уши.

Даже сквозь туман сна Крис сразу же узнал голос. Роджер Миган, приятель своего рода. Полицейский. Коп. Вряд ли друг. Вообще-то Крис был о копах невысокого мнения. Ему попадались некоторые, с кем он отлично ладил (Роджер, например), но его приводило в уныние то, что честными, идеалистами, непресыщенными среди полицейских оказывались исключительно новобранцы. Ему в голову не приходило винить их за то, что становились ожесточенными: не в том мире живем. Сам от ожесточенности отбивался. Может, если у него получалось избавиться, то и у них получалось.

– Извини, Крис. Забыл, что ты любишь поспать.

Что Крис любил, не имело к этому никакого отношения: он редко добирался до постели раньше трех часов.

– Что стряслось?

– Уверенности, честно говоря, нет. Не знаю. Может, пустышка. Может, целая история. Не знаю. Звучит, полагаю, глупо. Вырвал тебя из сладкого сна, а потом говорю, что, может, пустышка. Только, если это что-то большое. По-настоящему большое. Просто подумал, наверное, было бы здорово, если б ты услышал первым. То есть штука-то известная, но… есть в ней один маленький нюанс. Если можно нарушить сложившийся порядок… если есть какой-то порядок… о, черт! Кажется, я несу бессмыслицу, так?

– Какого черта, Роджер, боже мой, успокойся. Дай мне мозговые клеточки обратно в шеренгу выстроить. По факту за раз. – А были ли факты-то? Он пока ни об одном не услышал.

– Тебе известно, что убийства среди банд здорово сократились в последнее время?

– Слышал. Только это просто счастливая случайность, верно? Чем еще, говорю, это могло бы быть?

– Крис, я не знаю. Мыслю так, что тут есть дело для того, кто силен в журналистских расследованиях.

– Так тебе нужно имя того, кто силен?

– Заткнись. Ты хорош, ты силен. Сам знаешь. Слушай. Два месяца назад отмечено восьмидесятипроцентное падение числа разборок со стрельбой.

– Упали до восьмидесяти процентов?

– Нет. На восемьдесят процентов.

– Не знал, что так намного.

– Ну так всем не хочется особо-то распространяться про это. Вроде как все равно ж знаешь, что это не протянется долго. Все ведут себя так, словно это чудо или еще что. Мы молчим, словно считаем, что… не знаю, спугнем это, что ли. С другой стороны, в прошлом месяце всего одна бандитская разборка с убийством во всех пяти городских округах. Одна, Крис! Ты понимаешь, что это из ряда вон? То есть, на хорошие выходные у нас бывало по две дюжины. То есть не хорошие выходные, а… ты ж понимаешь.

– А в этом месяце?

– Все до сих пор живы. Насколько нам известно.

Крис почувствовал, как его мозг ввергается в мудреное напряжение, которое он связывал с созерцательной бесконечностью. Как-то трудно сообразить, что происходит. Почему что-то происходит. Но почему чего-то не происходит? Все равно, что сочинять заметку о возвращении ветра на круги своя[36]. Ему что делать, брать интервью у людей на углу какой-нибудь улочки в Южном Бронксе?[37] Простите, мэм, что вы думаете о том, почему в прошлом месяце вас не подстрелила шальная пуля?

– Думаешь, за этим что-то кроется?

– Милый, на все есть причина.

– Желаешь поставить на это следующее жалованье?

– В этом мире, Крис, нет ничего случайного.