«Запомните меня живым». Судьба и Бессмертие Александра Косарева

Тут Мишаковой досталось по полной программе. Косарев потребовал, чтобы в постановлении, за которое бюро проголосовало единогласно, — у многих еще надменная барышня не вызывала особых симпатий! — чтобы в этом постановлении записали официально: «Мишакова допустила грубейшие ошибки, в силу чего люди, честные перед партией, зачислились в разряд политически сомнительных, а то и пособников врагов».

Постановили: перевести Мишакову на другую работу. Правда, уже в августе, остыв, исправили решение: «Перевести на другую работу по личной просьбе с предоставлением отпуска!»

Когда же маховик репрессий против комсомола уже вовсю раскрутился и по сути судьба Косарева окончательно была решена, Мишакова написала лично Сталину.

Вот этот документ, архивное дело №П 4279, стр. 119.

«Меня за разоблачение врагов народа в Чувашии еще в октябре 1937 года опозорили и уволили с работы в аппарате ЦК ВЛКСМ. Я не могу не сообщить Вам о неправильном поведении секретарей ЦК ВЛКСМ и лично т. Косарева.

Мне от Н. И. Ежова сообщили, что мои сигналы, направленные мною лично Ежову, приняты и послужили началом разоблачения врагов в Чувашии и что мои предположения относительно Чувашии подтвердились.

Но мне при этом был сделан законный упрек, почему я, зная, что в Чувашии работают враги, молчала целый год.

Мне больно было это слышать.

Оказалось, что ранее, в октябре 1937 года, посланные мной сигналы т. Косареву, оставлены без последствия и не были переданы Ежову Н. И.

Я прошу Вас проверить, почему не были приняты меры по моим сигналам. По чьей вине враги народа в Чувашии еще на год остались неразоблаченными, невскрытыми. Почему не была передана моя докладная записка, написанная на имя т. Косарева для т. Ежова?»

Сталин приказал проверить. Проверили. И надо же, какая радость — всё получилось! Всё до последней запятой, до последней точечки!

И наглый вызов всему ЦК в Чебоксарах!

И увольнение Ольги Петровны! А то, что с Маленковым переспала, зачем ей на это пенять? Такую информацию придерживать надо!

И с гневом Косарева хорошо получилось: дров таки-Александр Васильевич наломал, а потом пытался исправить, да было поздно! План удался! Генеральный секретарь комсомола, по мнению Сталина и Берии, как раз только что сменившего Ежова, отлично поддался на провокацию!

Мишакова, согласно книге посещений сталинского кабинета, дважды приходила к вождю — 27 ноября 1938, перед арестом Косарева, Пикиной и других секретарей. Второй раз — 27 декабря. По словам свидетелей, Сталин жал провокаторше ручку, хлопал по блузке, приговаривая: «Мишакова оказала большие услуги Центральному Комитету партии, она лучшая комсомолка СССР!»

Ну еще бы!

На ноябрьском пленуме ЦК партии, к которому мы еще вернемся, Косарева заменили Н. Михайловым, подонком и холуем. Мишакову назначали секретарем ЦК ВЛКСМ. И Ольга Петровна — в те годы всё еще манящая для мужского глаза блондинка, советуясь с любовником Маленковыми и наркомом Берией, продолжила славное дело чистки комсомольских рядов.

«Комсомольские ряды» после разгрома просто онемели. Никто не смел даже пикнуть в защиту Косарева и его товарищей. Тех, кто на собраниях просил разъяснений, — каким образом культовый лидер не только комсомольцев, а всей молодежи страны, чьи портеры даже еще не успели снять из кабинетов и вестибюлей, вдруг стал врагом и шпионом, — этим затыкали рты и брали на карандаш.

Но поскольку вопросы были, в том числе и в анонимных письмах, которые повалили в ЦК ВЛКСМ, Михайлов позвонил в журнал «Смена». И в ноябрьском номере за тот же 1938 год появилась блудливая заметка без подписи.

«Когда честная коммунистка, честный комсомольский работник, тов. Мишакова сигнализировала в ЦК ВЛКСМ о вражеской деятельности в партийных и комсомольских организациях Чувашии, Косарев и Вершков учинили над ней расправу. Тов. Мишакова, не побоявшаяся угроз и преследований бывших руководителей ЦК комсомола, доведшая до сведения ЦК ВКП(б) о вскрытых ею безобразиях, показала пример того, как надо отстаивать дело партии Ленина-Сталина».

Вступиться за Косарева, пока еще его не расстреляли, могли лишь люди, близко знавшие Сталина и говорящие с ним по-грузински.

Таким человеком был А.И.Мгеладзе.

Косарев не раз бывал у него в Тбилиси, где он возглавлял грузинский комсомол. И Мгеладзе, будучи в Москве и как только узнал об аресте Александра Васильевича, сразу же позвонил Поскрёбышеву. Его приняли.

Сталин улыбнулся и вышел навстречу.

— А-а-а? Батоно Акакий!

Сталин вел себя с Мгеладзе так же коварно, как с остальными.

В своей книге «Сталин. Каким я его знал» Акакий Иванович вспоминает.

Сталин как-то пригласил его к себе на дачу, они поехали. Там он отрезал кусочек лимона, угостил.

— Хороший лимон?

— Хороший, товарищ Сталин. Сам выращивал.

Погуляли, поговорили.

Сталин снова отрезает дольку.

Когда Мгеладзе уже стало невмоготу жевать этот лимон, его осенило:

— Товарищ Сталин, обязуюсь, что Грузия будет обеспечивать лимонами всю страну! — И назвал срок.

— Наконец-то додумался! — сказал Сталин.