«Запомните меня живым». Судьба и Бессмертие Александра Косарева

Таким образом, Ежов фактически оказался целиком на поводу у Агранова и Миронова, выполнял все их установки и тем самым способствовал смазыванию и свертыванию следствия дела об убийстве С.М. Кирова. По сути прикрывал стоящих за спиной террориста Николаева — Зиновьева, Каменева и других. Они не были раскрыты следствием, а наоборот, в результате такого вражеского проведения следствия были прикрыты.

Агранов и Миронов, по-видимому, не без ведома Ягоды, скрыли от ЦК главных организаторов убийства Кирова, стоящих за спиной первого террориста Николаева. А Ежов способствовал этому черному вражескому делу.

Я считаю также подозрительной и вражеской формулировку обвинения, предъявленного в то время Зиновьеву, Каменеву и Румянцеву в том, что они несут политическую ответственность за убийство Кирова.

Эта формулировка о политической ответственности Зиновьева, Каменева и Румянцева за убийство Кирова была выдвинута Ежовым и фактически означала отказ от следствия. Отказ от выяснения виновности Зиновьева и Каменева означал не что иное, как укрытие их как организаторов террора».

Косарев, возможно, не знал точно, но верно учуял правду…

Наша семья Косаревых, которая в числе многих других семей пережила трагедию сталинского террора, всегда помнит события, которые дали толчок террору. Это, безусловно, убийство Кирова.

Киров был убит Николаевым. Жена Николаева, Мильда Драуле, работала официанткой при секретариате Кирова в Смольном. Естественно, охрана пропускала Николаева в Смольный по партбилету.

На уровне наших размышлений о том времени, я склонна довериться важному и одному из самых умных свидетельств — воспоминаниям помощника начальника отделения 7-го отдела Главного управления государственной безопасности НКВД Судоплатова.

По крайней мере, профессионального разведчика, а не палача.

Павел Анатольевич вспоминает, что рассказывала ему его жена, которая в 1933–1935 годах занималась вопросами идеологии и культуры в секретном политическом отделе НКВД. Она курировала и Большой театр, и Ленинградский театр опера и балета, позже — имени Кирова.

Сергей Миронович очень любил женщин.

У него были любовницы почти во всех питерских театрах. НКВД подробно выяснял интимные отношения Сергея Мироновича с артистками. И среди них — роковая красотка Мильда Драуле!

Ее муж Николаев отличался неуживчивым характером, вступал в споры с начальством и в результате был исключен из партии. Через свою жену он обратился к Кирову за помощью. И тот помог: Николаева восстановили в партии, устроили работать в райком.

Но когда Мильда объявила, что подает на развод, ревнивый Николаев вместо благодарности убил «соперника», Кирова.

Все бы ничего, но официальные версии убийства представляют собой вымысел от начала до конца.

Сталинская версия состояла в том, что Николаеву помогали руководители ленинградского НКВД Медведь и Запорожец по приказу Троцкого и Зиновьева. Для Сталина смерть Кирова создавала удобный миф о тайном заговоре, что позволило ему обрушиться с репрессиями на своих врагов и возможных соперников.

Хрущевская версия гласила о том, что Кирова убил Николаев при помощи Медведя и Запорожца по приказу Сталина. Он и огласил ее на XX съезде КПСС. Все бы ничего, но делегаты съезда не знали одной подробности (и ее подтверждают документы): ключевая фигура «заговора», Запорожец, якобы связанный с Николаевым по линии НКВД, еще в ноябре 1934 года сломал ногу и лечился в Крыму.

И мне кажется, что эта последняя версия ближе всего к истине.

Косарев вполне мог быть не посвящен в тайный план Сталина.

Зато на него проливает достаточно объективный свет старший майор госбезопасности(по армейским понятиям, генерал)Александр Орлов, резидент НКВД в Испании, в книге мемуаров «Подлинный Сталин».

«Весной и летом 1934 года, — пишет он, — у Кирова начались конфликты с другими членами Политбюро. Киров, прямота которого была всем известна, на заседаниях Политбюро несколько раз принимался критиковать своего бывшего патрона Орджоникидзе за противоречивые указания, которые тот давал относительно промышленного строительства в Ленинградской области.

Кандидата в члены Политбюро Микояна Киров обвинял в дезорганизации снабжения Ленинграда продовольствием.

Одно из таких столкновений с Микояном, ставшее мне известным во всех подробностях, было вызвано следующим. Киров без разрешения Москвы реквизировал часть продовольствия из неприкосновенных запасов Ленинградского военного округа. Ворошилов, в то время народный комиссар обороны, выразил недовольство действиями Кирова, считая, что тот превышает свои полномочия, позволяя себе вмешиваться в дела военного ведомства».

Об этой постоянной перебранке, взаимных непониманиях Косареву, который раньше работал с Кировым и обожал Кирова, частенько и доверительно рассказывал член политбюро Андреев.

Например, когда исчерпались запасы продуктов, Киров залез в армейский НЗ. Он собрался вернуть недоимки в неприкосновенный запас, как только наладятся поставки продовольствия.