Запорожская вольница

«Какая вам нежба? Ваша нежба – чистое поле да добрый конь; вот ваша нежба!» – поучал Тарас Бульба своих сыновей. Путешественников, послов, гостей со всех волостей удивляла простота жизни запорожцев, их закаленность, способность терпеть любые невзгоды. Где лег казак, там и уснул, где стал, там и стан его, где проголодался, там и добыл пищу – а не добыл, так и корешком, хлебной крохой обошелся. Многие авторы сравнивали запорожских казаков со спартанцами, которые лишения и обиходную простоту сделали нормой жизни. Запорожцы нередко специально демонстрировали перед гостями свое пренебрежение к роскоши, презрение к богатству. Что это? Бравада? Широта души? Насущная необходимость? «На простоту и воздержанность в жизни запорожцы смотрели, как на одну из важнейших и необходимейших причин их непобедимости в борьбе с врагами: только тот, кто победил в себе излишние потребности, в состоянии победить и неприятеля», – писал Д. Яворницкий. Что ж, действительно, высидеть и сутки, и двое в засаде, терпя укусы насекомых, странствовать по выжженным степным просторам, неделями болтаться в море мог только закаленный волевой человек, для которого, как для афонского монаха, суровая аскеза была необходимейшим условием истинной благодати, залогом верного спасения в жизненной круговерти.

С раннего детства казаков приучали к стойкости, лишениям, самоограничению. «Как крестили меня, – вспоминал один старый отгулявший свое сечевик, – то отец еще и пороху подсыпал в купель, чтоб закалить, видите ли, с самого детства, – уже такая поведенция была у тех запорожцев». Казацкое чадо подрастало, и природная закалка (иногда вынужденная, часто вплетенная в народные обряды) становилась правилом его простой вольной жизни. Это были и купальские прыжки через костер с последующим нырянием в реку, и крещенское купание в проруби, и хождение босиком по юрьевской росе, и бдения у ночных костров во время выпаса сечевых лошадей. Казак просыпался и первым делом ополаскивал лицо и тело холодной водой. В любое время года процедура эта была неизменной. Если не было поблизости воды, то «мылся воздухом», энергично растирая тело куском ткани.

Многие путешественники удивлялись, наблюдая за казаками, которые и у себя в Сечи, и в походе, и даже в бою обходились не только без верхней одежды, но и без нательного белья. Это дало основание одному исследователю определить закалку как главнейшую силу запорожцев. «Казаки представляют собой сильных, закаленных на солнце людей», – авторитетно заявлял он. Конечно, закаленных не только на жгучем солнце, но и на пронизывающем степном ветру, под проливным дождем, и даже на морозе. Как известно, в степном краю морозы случаются пострашнее сибирских. Особенно во время так называемых драных зим, когда ветры землю «обдирают». Как выжить? Чем спастись? Выручала спартанская закалка и воля, однако и находчивость, смекалка помогали противостоять стихии. Еще предки казаков одевались «в козьи шкуры, защищаясь от вредных туманов». Отсюда, кстати, и «козья» теория происхождения казаков. Согревали казаков не только козы, но и овцы, и собаки. Случалось, даже верного коня обрекали на смерть, чтобы выжить. Из хроник известно, что казаки, как и татары, от жестоких степных морозов спасались «единственно только тем, что разрезывали брюха у лошадей, влазили во внутренности и грелись от стужи».

Казак прошел степной огонь и плавневую воду. Однако не только они вместе с ветрами до кости обдирали его тело и испытывали дух. Военные походы и постоянные стычки с коварным врагом по-настоящему закалили казака, сделали из него спартанца – рыцаря без страха, толстого кошелька и лишнего жира. После любых самых страшных ран легко выдюживал запорожец. Даже пытки, которым подвергали казаков противники, не пугали отчаянных запорожцев. Как писал один автор, они «сдирание шкуры со своих спин воспринимали, как комариный укус». Его живая кость быстро новым мясом обрастала. «Уж он и под святыми леживал, а все жив», – говорили о бывалом закаленном сечевике, который не боялся ни холода, ни жары, ни труб медных, ни сабли, ни черта…

Мешай дело с весельем…

«Со смеха люди бывают», – утверждали бывалые сечевики. И не просто ко всякому ремеслу и делу способные трудяги – а лихие рубаки, выносливые пехотинцы, смекалистые разведчики. По разным признакам набирали опытные старшины запорожцев в штурмовые отряды, диверсионные группы, морские команды. В числе достоинств учитывалась и способность «юморить», шуткой поддержать товарищей, попавших в беду, острым забористым словцом «переломить» безнадежную ситуацию. Вообще о запорожцах в народе сложилось мнение, как о людях, не знающих уныния, в полном смысле слова шутя преодолевающих невзгоды. Деды в плавневых селах рассказывали внукам о казацкой старине: «Запорожцы долго жили и весело. На войну было идут с радостью и смешками, а с войны возвращаются с музыкой и песнями».