Заповедь

— Кто это Кирилл? — уточнил Дзамболат.

— Я, — стукнул себя по груди каменщик. — Закончу дом — приду к тебе...

***

Мурат понимал, что Таймураз с нетерпением ждет, когда он заговорит о делах в ауле. Но рассказывать о невеселой ситуации не хотелось. Однажды поздно вечером, когда они возвращались с охоты, Таймураз неожиданно поинтересовался:

— Скажи, как там Мадина?

— Мадина? — не сразу сообразил что отвечать Мурат. — Мелькает там среди девушек... А что?

— И долго я буду здесь торчать?! — будто это зависело от Мурата, воскликнул похититель.

— Ты спрашиваешь меня? — удивился Мурат. — А не лучше задать этот вопрос Дахцыко?

Таймураз поморщился:

— Мне нет дела до него. Меня больше волнует, что скажет Асланбек.

— И этого не могу тебе сказать, — перепрыгивая через расщелину в скале, прокричал Мурат.

— Выжду еще несколько дней, а потом спущусь в аул, — объявил Таймураз.

— Тебя там ждут, — кивнул Мурат. — Очень ждут. Просто жаждут увидеть.

— Ты смеешься, а мне несладко, — тихо признался Таймураз, когда они были уже возле родника.

— Чего тут плохого? — нахмурился Мурат. — Не один торчишь. С красавицей. И не голоден.

Таймураз помедлил, точно раздумывая, стоит ли говорить, и, решив, что стоит, спросил:

— Ты серьезно думаешь, что мне хорошо?

— Ты этого добивался.

— Я другую похищал, — вдруг зло сказал Таймураз.

— А эта чем плоха? — с ненавистью посмотрел на него Мурат.

Таймураз, глядя себе под ноги, тоскливо произнес:

— Все думаю... Нет, ничего плохого не могу сказать про нее. Она хорошая, а мне, Мурат, плохо... Представляешь?! Как за малым ходит за мной. Лучший кусок мне. Каждое желание мое угадывает. Для нее я... — он поискал слово, а потом пристально посмотрел на Мурата, — бог! Вначале забавляло, даже радовало... Теперь стало тяжело. Почему? Сам не знаю. Но не могу ее взгляд встречать. Он у нее знаешь какой? Отвернусь — на спине чувствую. Душа перед нею — как дно горного родника: каждая песчинка видна. Совесть давит! Я сам на себя не похож. Робеть начал. Мне и крикнуть охота, и глазом сверкнуть, и обидеть, и приласкать! А она от одного слова умереть может... — и он неожиданно закричал, хлопнув о землю трофей — тетерева: — Пусть молится, но не делает из меня бога!

— А ты скажи ей это, она и перестанет видеть в тебе бога, — насмешливо произнес Мурат. — Тебя любят, а тебе не нравится... Не понимаю...

— Я не хочу быть другим. Я такой, каким меня мать родила.

— Теперь понимаю, — перестал усмехаться Мурат. — У нее внутри солнце, а твой покровитель — черная бурка. Она добром тебя окутывает, а ты в темноту лезешь, злость свою прячешь.

— Не злой я. Суровый. Нежиться не желаю. Ни перед кем не буду скрывать, какой я, что у меня кроется внутри.

— От гордости все это, — решил Мурат.

— Ну и что? — вскипел Таймураз. — Гордый я. Таким родился, таким и умру. И ни перед кем не склонюсь! И судьбе не позволю шутить с собой!

— О судьбе заговорил? — встрепенулся Мурат. — Что ты задумал?

Таймураз вдруг остыл, покорно поднял с земли тетерева:

— Пойдем, ждет она...

***

... Таймураз дожидался друга далеко от пещеры, у входа в лес. Зря он так рисковал, ведь Дахцыко усиленно ищет его убежище. Упреки замерли на губах Мурата: Таймураз был какой-то чудной и напряженно о чем-то думал.

— Что с тобой творится, Таймураз?

— Может, мне в долину податься? — тоскливо произнес похититель.

У Мурата перехватило дыхание: неужто они посмеют отправиться на чужбину?

— В долину — далеко, — засомневался Мурат и, представив себе, что он больше никогда не увидит Зарему, с трепетом спросил: — И она согласна?

— Она?! — Таймураз посмотрел на него долгим, невидящим взглядом и неожиданно признался: — Я — как тур, которого охотники загнали к краю обрыва: у него одна дорога — в пропасть!

— Опять тебя мучает ее светлая душа, — усмехнулся Мурат.

— Зря ты так... — с болью сказал Таймураз и твердо, как окончательно решенное, добавил: — Уйду я...

— Куда?

— От нее, — пояснил Таймураз и отвернулся от друга.

Все в Мурате похолодело. Нет, Таймураз с ума сошел! О чем он говорит? Уйти от Заремы? Разве можно уйти от той, которую выкрал с риском для жизни? С которой живешь, как муж с женой?! Он бредит...

— Ты что-то не то говоришь, — сказал Мурат.

— Не могу я! — закричал на него Таймураз. — Пойми — не могу! И в конце концов, я не ее похищал!

— Что ж, теперь Мадину в бурку? — сердито спросил Мурат.

— Не зверь я, — обрезал, кольнув его злыми потемневшими глазами, Таймураз и упрямо повторил: — Но здесь не останусь!

— Возьмешь с собой Зарему, — выставил условие Мурат.

— Ты не желаешь понять меня! — закричал Таймураз.

Мурат пытался понять друга, но как влезть в его шкуру! Разве нет на свете совести? Почему не трогает его судьба девушки, которая по его вине оказалась в этой пещере? Он хочет оставить ее на произвол судьбы? Как же ей жить дальше? Возвратиться домой?! Опозоренную, да еще брошенную, Дахцыко ни за что не примет... У нее никогда не будет жениха. Она не виновата, что Таймураз ее похитил. Теперь ее судьба навеки связана с его жизнью, и он не смеет думать о будущем без нее!