Запоздалое признание

Сад, лоснистый от соков, грустит своей тенью,
Ибо травы тягчатся лазорьем разъятым —
А еще мотылек, ополченный арватом,
Сгинул в битве с безмерьем, что пахнет сиренью.

Помнишь юности чары, что мира смелее,

То бездонье весны в небосиней оправе?
И как нашего тела алкали аллеи?
Мне все видится ясно, как будто бы въяве!

Разве не было там наших лодок раската?

И распахнутой нами в замирье калитки?
Это все пережито – и мы пережитки…
Но забыть не могу все, что было когда-то!

Продолжаюсь я тот – не вместившийся в плаче —

И напрасно шагавший в безбытные светы!
И все тем же огнем мои ласки горячи…
И ища этот призрак, прильнула ко мне ты.

Но и призрачен тот не совсем без остатка —

Он родится опять на кострищах и в дыме!
Если ты поцелуешь забвенно и сладко,
Тот во мраке проснется – шепча твое имя!

Лунные сумерки

В этом холоде луны,
Серебристом за сусалью,
Тропы к смерти спрямлены
И лукавы – к беспечалью.

Там когда-то до зари

Светлый пир водили боги:
Было два – и было три
В ныне брошенном чертоге!

Нам остался их разлет,

Сердца злая перемена,
Да молчанья прозолот —
Да серебряная пена…

Сам туда бы я хотел —

И тебя позвал туда же!
Не хватает наших тел
Мне на тамошнем пейзаже!

Нашей кровью дышит мгла,

Кровь бежит подземным стрежнем…
Спят усталые тела —
Спят, не ведая о прежнем…

Девица