Читаем Запоздалое признание полностью

Запоздалое признание

Двенадцать братьев, веря в сны, своей мечтой стучались в стену,А за стеной девичий плач о доле жалобился тлену.И полюбился этот звук, родился домысел о Деве,И самые изгибы уст чертились в гибнущем напеве.Твердили: «Плачет – значит, есть!» – а про другое промолчали,И обкрестили целый свет – его задумчивые дали…Они за молоты взялись, ударили по гулким плитам —И каждый молот в темноте сливается со стенобитом.«Скорее камень сокрушим, скорей поборемся с заклятьем!» —Двенадцатый взывает брат к другим одиннадцати братьям.Без проку оказался труд, натуга мускулов – без проку.Самих себя – своей мечте они отдали на мороку!Ломило грудь, крошило кость, за жилой надрывало жилу…И все, погибнув заодно, в единую легли могилу!Но тени мертвых – Боже мой! – из рук не выпустили молот!Он по-иному, но опять стучит в стены загробный холод…Он ломится, и вторит гром его размаху и паденью!И каждый призрак в темноте сливается с бесплотной тенью!«Скорее камень сокрушим и Девий приговор отменим!» —Рекла двенадцатая тень к другим одиннадцати теням.Но даже им не стало сил, а морок теням не подмога;И тени умерли опять – ведь смерти никогда не много…Ее не много – и не той, какую просят, умирая!..Исчезла суть – и след заглох – и приняла земля сырая!Но молоты – о Боже мой! – они, наперелом законам,Теперь и сами по себе в застенье ломятся со звоном!Колотят в мрак, колотят в блеск, обмылясь потом человечьим,И каждый молот в темноте слился с небесным бесконечьем!«Скорее камень сокрушим, девичью смерть переморочим!» —Гремя, двенадцатый из них взывал к одиннадцати прочим.И рухнул камень, грянул гром, долину эхом облетая,Но ни Девицы, ни души, а только – пустота пустая.Ни чьих-то глаз, ни чьих-то уст! Ни чьих-то судеб в гулком громе.Был только голос – только он, и не было ни йоты кроме!Был – только плач и только скорбь, и мрак, и страшная примета!Таков уж свет! Недобрый свет! Зачем же нет иного света?Пред грезой, лгавшей наяву, и чудом, канувшим в пустоты,Легли все молоты рядком почить от праведной работы.А ты над пустотой трунишь и не идешь своей дорогой.Тебя не тронет – эта тишь, но ты и сам – ее не трогай!