Прозияли две бездны: жизнь иная ждала там, —И мы падали в обе… Ибо день был крылатым.В день сей не было смерти и смешавшихся с тенью,И плылось беспреградно по раздумий ручьенью…Ты хранила молчанье – но сказалась без слова.Он явился нежданно… Зашумела дуброва.Неказистый и чахлый… Уязвляемый терном.На колена мы пали – где нашелся затвор нам.Где нашелся затвор нам – там, где паводком – росы.И давались мы диву, что является – босый.И нищали покорно – мы и наши испуги.Он же – смотрит и смотрит… Зачуднело в округе…И открылось внезапно! – И что в этом – потреба!И что можно – без счастья… И что можно – без неба…Умаляться любовью, изнебыть без остатка.Это было – ответом, и пропала – загадка.И молчали – оттуда – мы молчаньями всеми,Мир же снова стал миром… Плыло по небу время.И держала ты время за былинку, за корни…Он же – смотрит и смотрит… И чело его – в терне.
Снежный болван
Там, на опушке, где укромьяПод стражу вороном взяты,Катали снеговые комья,Катали комья пустоты…Снабдили шапочкой неловкой,Бока проранили клюкой,А после молвили с издевкой:«Коль вмоготу – живи такой!»И жил убогонький, безлицый…Когда же – для меня врасплох —К нему с мольбой слетелись птицы,Я осознал, что это – бог…И ветром обнятый с налета,Огнем очей пленив сосну,Блазнил неведеньем про все то,Что есть во мне и в чем тону.Единосущ бельмастой вьюге,Он был владыкою, впершисьВ лощины, долы да яругиГлазами, видящими высь!Когда ж у солнца взял сполохиИ путь в ничто заяснил мне,Открылось все, до самой крохи —И я уверовал вдвойне!
Пчелы
В закомаре подземной, где ложе из досок,А над ним пустота с каждым часом несметней,Как-то ночью всевечной, для смертного – летней,Зажужжал как бы смерти глухой предголосок.Это попросту пчелы, обсевки заката,Откружились от жизни – к погибельным ульям!Так искрятся нездешьем, зудятся разгульем,Что несносно во тьме их витучее злато.И умерший свои распашные зеницыПрикрывает от блеска ощепком ладони.Тени кучатся вместе, совместно долдоня:«Это пчелы! Я вспомнил – нельзя ошибиться!»И былое открылось кровавым расчесом…Благодарны за память о прожитом лихе —И безбытностью смотрят в приблудные вспыхи,Что бесстрашно резвятся у смерти под носом.И хотят улыбнуться, минувшего ради,Но навеки запрели в своих горевищах,Златолетные блески зазорны для нищих —И теряются в их безответной шараде…Но подходит предел замогильным щедротам,И тонеют во тьме золотые извивы;Промерцали – и кроются за поворотом…Те же смотрят и смотрят, как будто бы – живы…