Запоздавшее возмездие или Русская сага

Федька спрыгнул с телеги, ободряюще похлопал по спине немтыря, потом показал ему кулак. Все ясно без слов: уедешь без нас - схлопочешь! Взял под руку компаньона и направился к ветхому крылечку.

Глухой бабки в избе не оказалось - шастает, наверно, по полю, собирает колдовские травы. Вместо хозяйки в парадной горнице на лавке развалился тощий парень в ситцевой косоворотке. Сидит, попивает из глиняного кувшинчика молочко, скалит зубы.

Прохор представлял себе главного "надсмотрщика" накачанными, крутым мужиком, а перед ним - тщедушный, узкоплечий подросток с впалой грудью и тонкими детскими ручонками.

Увидев босса, Заяц поспешно отодвинул кувшинчик, подобрал ноги. Будто школьник при виде строгого учителя.

-- Принес? - спросил Федька, усевшись возле печи. - Какой навар?

-- Извиняюсь, но по сравнению с прошлой неделей поменьше, - проговорил "главный надсмотрщик" неожиданно густым басом. - Бабка с Тверской отдала Богу душу, безрукого мужика, который пасся около церкви на Смоленке, зарезали конкуренты. Безгрудая баба, работающая на Арбате, сбежала вместе с младенцем, которого купила на три дня.

-- Умершим мы простим все прегрешения, пусть уйдут в рай чистыми и непорочными, - с издевкой глядя на компаньона, Федька обмахнул себя крестом. - Сбежавшую разыскать и примерно наказать.

-- На перо?

-- Ну, зачем так грубо, мы не убивцы. Отрубить палец на руке, исписать бритвой морду - достаточное наказание. Но сделать это надо с умом - чтобы вся твоя братия знала, что увиливание от труда и покража детей - преступные поступки, которые - ни оправдать, ни простить.

Наблатыкался Федька на воспитательных речугах, с невольным уважением подумал Сидякин, чешет как полковой комиссар или прокурор в суде, ни разу не споткнется.

-- Найдем и накажем, как вы велите, - подхалимски пообещал Заяц. - От нас нигде не укроется. Вот ежели лягавые помешают...

-- А что, имеются такие случаи?

Заяц скорбно опустил голову.

-- Имеются. Кузьму с паперти Всех Святых замели...

-- Беззаконие, - подскочил Федька. - Буду жаловаться. За попрошайничество могут привлечь с улицы, но не от церкви.

-- Так Кузьму повязали не за порошайничество, - тихо, очень тихо возразил Заяц. - Ножом пырнул одного старика - подаяние не поделили.

-- Убивец? Пусть сидит, так ему и надо, мерзавцу этакому!... Еще какие новости?

Возведя хитрые глаза к потолку, Заяц принялся перечислять новых попрошаек, каждому давал короткую характеристику. Сообщал куда их поставил и почему именно на Самотеку, а не, скажем, Мясницкую. Проинформировал хозяина об установленной каждому суточной норме.

В заключении - о произведенных наказаниях. Они не такие страшные, как только-что вынесенный приговор беглянке. Немому пацану, которому давно невесть кто отрезал язык, за невыполнение нормы отпущено десять "палок". Бабе во время не возвратившей младенца, - двадцать. Участник войны, потерявший обе ноги и одну руку, с учетом его героическое прошлого, отделался суровым внушением и твердым обещанием в следующий раз лишить его мужских причиндал.

У Сидякина в глазах забегали чертенята, сознание затуманилось. Какой к черту он совладелец фирмы, когда все дела вершит разворотливый Федька? Если тот посчитает накладным держать рядом компаньона, который ничего не вкладывает в дело, вполне может расправиться.

Выход один: постараться стать полезным Семенчуку, лучше - незаменимым.

-- Одно плохо, - продолжал плакаться Заяц после передачи боссу сумки с деньгами и золотишком, получив соответственное "вознаграждение" - себе и шестерым помощникам. - Возраст подпирает. Почти всем трудягам у нас - за шестьдесят перевалило. Это ежели не считать инвалидов войны. Молодежи не прибавляется. Пройдет десяток лет, с кем останемся?

-- С носом, - угрюмо пошутил Федька, многозначительно поглядывая на друга. - Прав ты, Заяц, во всем прав. Действительно, с молодежью надо работать. За подброшенную идейку - держи!

Тугая стопка рублевок шлепнулась на стол. Прикрыв глаза красными веками парень долго пел благодетелю хвалебные оды...

-- Понял Зайцеву идею? - развалившись на сене и положив голову на сумку с деньгами, спросил Семенчук. - Вот только где найти безруких-безногих пацанят. Правда, безрукость не обязательна. Твой сынишка, к примеру, за пояс заткнет других инвалидов - насквозь просвечивается, худоба, прямо скажем, поразительная... Как смотришь на привлечение его к делу? Конечно, никаких наказаний и прочих строгостей. Согласен?

-- Подумаю, - уклончиво ответил Сидякин, зная - согласится. Ибо только сын может утвердить влияние Прохора на дела семенчукской фирмы, следовательно, обеспечить безопасность. - Через пару деньков дам ответ...

Г л а в а 18

"... Сидякин-младший передохнул, по детски

всхлипнул и продолжил свое нелегкое повест

вование. Я старался не пропустить ни слова.

Образ ротного старшины, моего фронтового побратима, приобрел совсем другой оттенок - мрачный и зловещий..."

Из коричневой тетради.