Запоздавшее возмездие или Русская сага

После того, как милиционеры и понятые покинули избу, Фекла и Серафима попытались взбодрить охладевших мужиков. Подставляли им обнаженные груди, лезли с поцелуями. Но кавалеры уже перегорели. Странная беседа с участковым, его настойчивое желание устроить на работу ветеранов войны, насторожила Семенчука. О каких любовных играх может идти речь!

-- Все, лярвочки, пошабашили, - оттолкнул он липнущую к нему бабу. Надумаем наведаться - дадим знать. А пока - приветик! До побаченья, суки дранные!

Бабенки загрустили. Их не обидели груюые клички, привыкли. Просто рассчитывали на балдеж до утра, по вкусу пришлось городское обхождение ветеранов. Но возражать, настаивать не посмели.

На прощание Фекла одарила мужиков бутылкой своего пойла. На опохмелку и в уплату за доставленное удовольствие...

* * *

Компаньоны медленно шли по безлюдной улице. Во первых, устали от любовных утех, во вторых, Семенчук снова и снова перебирал в памяти непонятные обещания участкового. Что-то раньше ему не приходилось выслушивать заботливые фразы лягавых.

-- Ты чем-то озабочен? - прямо спросил Сидякин, остановившись перед калиткой. - Кажись, все прошло на высшем уровне. Сбросили в баб дурную кровь, и мы довольны и они....

-- Все да не все. Похоже, Требуха что-то подозревает.

-- А что ему подозревать? Ничем противозаконным мы с тобой не занимаемся, заводить уголовные дела не за что...

Федька тоже остановился, возмущенно запрыгал на бутылочном протезе. Будто подбитая пацанами ворона.

-- Я уже не раз говорил, что ты либо недоумок, либо сверхнаивен! Говоришь, не нарушаем закон? Как бы не так, любое предпринимательство в Союзе карается. Это - во первых. Пойдем дальше. Ну, ладно - дань, собираемая с попрошаек Зайцем и его подручными. А как быть с горшками, набитыми драгоценностями? Тоже нищие собирают? Тому же Хмырю жалостливая старушка подала бриллиантовое ожерелье. И ты в эту чушь поверил бы?

-- Нет, не верю.

Сидякин прозревал. Медленно, трудно, связывая между собой, казалось бы, малозначащие события. Он, конечно, знал о существовании горшков, спрятанных в погребе за кадушкой с мочеными яблоками. Мало того, сам учавствовал в изготовлении хитрого тайничка. Тогда Федька, не вдаваясь в подробности, буркнул: запасец на черный день.

Только сейчас открылся полностью. Почему не раньше?

-- Слава Богу, - облегченно задышал конспиратор. - Кажется, наконец, мозги встали на место...

-- И много там... безделушек? - притворившись равнодушным, задал следующий вопрос Прошка. - На подарки бабам хватит?

-- Кол им между ног! - злобно выругался Семенчук. - Жирно будет одаривать кольцами да браслетами. Перебьются шалавы! - попрыгал, успокаиваясь, ловко подфутболил протезом валяющийся у забора булыжник. Значит, за живое задело, интересуешься нашим богатством? Ради Бога, могу посвятить. Ежели просчитать по самым низким ценам - несколько миллионов. Правда, считал я не на бумажке - в башке, складывал, умножал, делил, мог и ошибиться. Но в общем плане - верно.

-- Грабежи? Убийства?

Глава подпольной фирмы засмеялся.

-- Всего понемногу. Где-то я вычитал - богатство вырастает на крови, кровушкой поливается, ею же подкармливается. Честных состояний просто не бывает...

Сидякин слушал друга в полуха. Думал о своем.

Нет, он не был слюнявым правдолюбцем или слезливым жалельщиком. Еще подростком, ковыряясь в коровьем дерьме, усвоил простую истину: все, без исключения, люди обмазаны вонючим навозом. В том числе, охотно берущий взятки председатель колхоза, втихомолку торгующие общественным богатством главный агроном и бригадиры, покрывающие ворюг секретари райкомов и обкомов, короче - все.

Хочешь вкусно кушать, спать на мягком, а не на треклятой лежанке, приходовать молодух - веди себя соответственно.

Что до страха, то он вколочен в сознании любого человека, главное, не думать о нем, загонять его поглубже в подсознание.

А чего, спрашивается бояться, если ни он, ни Семенчук не убивают и не пытают? Могут посадить за хранение похщенных ценностей? Ну и что, раньше сядешь, раньше выйдешь. К тому же, тайничек еще отыскать требуется, доказать, что он построен компаньонами а не прежними жильцами.

-- ... особо зверствует Желток. Ему что стопку выпить, что пацаненка зарезать - все единно. Но по ловкости ему далеко до Хмыря. Я уже говорил тебе - не парень - артист... Кровью и он замаран, не без того, но пускает в ход нож только при опасности, когда без кровопускания не обойтись...

Так вот кому доверено воспитание сына, без малейшего волнения подумал Прохор, доверчивый Марк быстро научится грабить и убивать. Порушить договоренность с Семенчуком, забрать из вертепа Марка, вернуть его матери?

Но это означает разрыв с Федькой. Не потому, что хилый пацаненок так уж тому нужен - пристроив родного сына компаньона в "подшефную" банду глава фирмы как бы взнуздал старшину. Подхлестывает, погоняет, заставляет поворачивать в нужном направлении. Знает - в уголовку Прохор не пойдет побоится.