Запоздавшее возмездие или Русская сага

Хмырь и Доходяга устраивались на паперти бок о бок. Оба изображали тяжело больных, у которых мозги - шиворот навыворот, ноги-руки парализованы, на теле - отвратные гниющие язвы. Их талантливо рисовала Райка. Марк старательно копировал учителя, перенимал азы нелегкой нищенской профессии.

Вездеход располагалась метрах в ста от пацанов. Сидит, покачивает очередного арендованного орущего младенца. Когда тот, утомленный голодом и криком, замолкает, потихоньку от дарителей пощипывает его. "Аренда" стоит немалых денег, использовать ее нужно на полную мощность.

А сама не сводит настороженного взгляда с Доходяги. Ничего не поделаешь, женщина в любом возрасте и состоянии - всегда женщина.Господь вложил в ее душу заботу о "слабых" мужиках - кормить, поить, обстирывать, защищать.

Чем-то пришелся Райке по нраву "туберкулезник". По утрам и вечерам оглаживает его, старается сунуть кусок послаще да посытней, чинит рвань, стирает бельишко. На "работе" наблюдает за "сохранностью" дитяти. Не дай Бог обидит кто или даже попытается обидеть - налетит черной вороной, расцарапает морду, доберется до недобрых моргал.

Однажды, Заяц в сопровождении своих помощников, собирая ежедневную дань, злобно цыкнул на замешкавшегося Доходягу, покрыл его привычным черным матом. Вездеход оставила на подстилке орущего младенца и подскочила к беседующим.

-- Ты чего? - не понял Заяц. - Порешила еще внести в казну?

-- Лучше его не трожь! - прошипела защитница, кивая на пригнувшегося парня. - В обиду не дам!

-- А ты кто ему? - подбоченился старший надсмотрщик, жестом призывая на помощь своих охранников. - Мать, жена или полюбовница?

-- Енто мое дело - кем быть. Тебя не касаемо. Токо обижать мальчонку не дам. Убьешь меня - тады поступай, как знаешь.

Продолжать полемику опасно - несколько любопытных стариков и старух остановились возле нищих. Послышались негодующие возгласы, кто-то предложил вызвать милицию. Обижают убогих, издеваются над больными детьми!

Надсмотрщики отступили. Пообещав разобраться со шлюшкой в более подходящей обстановке...

В начале Марк стыдился самозванной опекунши, отворачивался, отталкивал ласкающие его хилое тело женские руки. Спал отвернувшись к дощатой перегородке. Потом привык. Мало того, стал считать материнскую заботу Райки само собой разумеющейся.

К концу первого года пребывания у нищих Марк окончательно освоился. К нему тоже привыкли. Когда парнишка разгуливал перед сном по подвалу, пацаны и взрослые мужики подшучивали над ним, но подшучивали беззлобно, добродушно.

Единственная проблема - Желток.

Неизвестно по какой причине коротконогий язвило возненавидел Марка. Пускать в ход кулаки остарегался - Доходягу пасла Вездеход. Связываться с острым языком и крепкими кулачками бабы-уродины не хотелось - избить не изобьет, но ославит на всю нищую братию.

Ограничивался подглядыванием и матерщиной.

-- Как Вездеход оприходовала тебя? - с показной жалостливостью, интересовался он, когда Райки не было рядом. - Берегись, кореш, доберется

- замучает. Говорят, подгребла одного мужика - откинул копыта. Не зря приклеили ей кликуху - Вездеход.

-- Врешь ты все, - возмущался Доходяга. - Райка не такая - добрая.

-- Добрая, - все с такой же сожалеющей улыбочкой подтверждал Желток. Вот только больно уж охочая до молоденьких пацаненков. Прямо таки бесится, завидя поживу. Был у нас один - не то тринадцати, не то пятнадцати годков

- положила на него Райка глаз, ходила за бедным пацаном, будто приклеенная. Все же добилась своего. Ночью навалилась, стащила портки, так высосала пацаненка - утром помер... Так что, стерегись!

-- Она что - проститутка? - заикаясь больше обычного, спросил Доходяга. Желток заколебался. Подтвердить - передаст Вездеходу, ожидай очередного скандала с зуботычинами. Отвергнуть - потеряют цену подбрасываемые Доходяге предупреждения об опасности.

-- Не видел, за ноги не держал, брехать не стану. Но кореши говорят бешенство матки. Особо, когда нацелится на малолеток.

По внедренной матерью доверчивости Марк, морщась от отвращения, поверил Желтку. Какая выгода ему врать? Может быть, на самом деле, Вездеход, притворяясь доброй и заботливой, преследует какие-то мерзкие цели?

Однажды, произошло событие, опровегнувшее высказывания Желтка. Не полностью, конечно, добрая треть опасливых подозрений осталась. Тогда часов в одинадцать вечера Доходяга и Вездеход сидели в своем закутке. Марк читал газету двухнедельной давности, Райка штопала его сменные подштаники. Хмыря не было - пару раз в неделю он пропадал до полуночи, нередко - до утра.

-- Нынче - банная ночь! - об"явила Вездеход, кивая на бадейки с кипятком и холодной водой. - Ты давно не мылся - долго ли заболеть!

Накинула ввернутый на прошлой неделе в дверь крючок и, подбоченясь, выжидательно поглядела на Марка.

-- Ты иди, сам управлюсь, - опасливо бормотнул Доходяга, вспомнив предупреждения Желтка. - Мне... стыдно...