Читаем Запрещенный Санта (СИ) полностью

  Ступая след в след за Сантой, Славик все выше и выше поднимался в гору по "козьей тропе", которую любезно освободил для них Мирон. Боясь сорваться, он старался не отрывать глаз от тропы и от ног Санты, но потом все-таки не выдержал и глянул вниз на долину. И тут же ахнул. Монументальная каменная стена, которую он с таким благоговением рассматривал только что снизу, оказалась никаким не замком, и не фортом, а громадной Ареной. Чем-то средним между древним стадионом, театром и концертной площадкой, где абсолютно всё, и лавки для зрителей и сцена для артистов, было вытесано из красивого желтого камня. Правда в нескольких местах Арена была сильно разрушена, камни валялись там беспорядочной грудой. Возможно, это были последствия войны или сильного землетрясения. Увлекшись разглядыванием Арены (Славик сравнивал ее с двухъярусным футбольным стадионом своего города, куда они несколько раз ходили с отцом), мальчик и не заметил как они с Сантой уже вплотную подобрались к "кварталу" скальных могил. И снова ему было чему удивляться. Если бы Славик не знал, он бы ни за что не поверил, что эти одно, двух и даже трех этажные здания в скале, с окнами, крышами и колонами перед входом, служили жилищем только для мертвых. По спине мальчика пробежал холодок. Славик искренне надеялся, что ему не придется заходить внутрь этих скальных могил и смотреть на их обитателей. И в то же время, он хорошо знал правила их игры - он должен быть рядом с молодым Сантой до самого конца этой рождественской истории.



  Санта между тем замер метрах в двадцати от пары скальных домов с небольшой ровной площадкой перед ними. Судя по всему, именно здесь зажигался огонек в ответ на сигнальную лампу Константиноса. Юноша прислушался. Славик, отвлекшись от изучения могильных домов, тоже навострил уши. И тут же услышал голоса Бродяги и Чиновника, негромко о чем-то беседовавших у подножия скалы. "Неужели мы, делая большой крюк, добрались сюда быстрее, чем растяпа Константинос по прямой через поле?", недоумевал мальчик. Но нет, судя по всему, подозрительный Бродяга просто спустился Чиновнику навстречу и не спешил приглашать того наверх, в свое убежище. Санта тоже услышал голоса внизу и стал осторожно двигаться в сторону площадки перед могилами. Выйдя на площадку, он сразу же припал к земле, едва ли не тыкаясь в нее носом. "Ищет следы", - одобрительно подумал Славик. Вскоре юноша, похоже, нашел то, что искал, потому что все так же на четвереньках, он пополз к одной из скальных могил. Двери в усыпальницу были, наверное, уже очень давно выбиты какими-то древними ворами. Треугольную крышу этого склепа украшал барельеф с изображением человека с маленькой гитарой в руках. По крайней мере, Славик думал, что это гитара, древние инструменты не были его коньком. "Здесь похоронен музыкант, это могила музыканта", - сказал мальчик сам себе просто для того, чтобы отвлечься от жуткой мысли, что сейчас ему нужно будет зайти в гости к мертвецу, похороненному здесь бог знает когда. Санта тем временем скрылся внутри могилы. "Я должен быть рядом с ним, таковы правила игры", - сказал себе Славик и ступил вслед за Сантою в темноту. Один шаг, второй... Он понятия не имел, куда он ступает, в могиле было слишком темно. Был ли он уже в "покоях"? Или все еще находился в "прихожей" этого склепа? Сколько здесь вообще было комнат? И куда подевался Санта? Проблема была еще и в том, что он даже не мог НАТКНУТЬСЯ на Санту.



  - Кто здесь? - спросил чей-то тоненький дрожащий голос, явно не принадлежавший Санте.



  "Он был очень маленьким музыкантом и теперь спрашивает, кто пришел к нему в гости без приглашения", - промелькнуло в мозгу у Славика и он почувствовал как волосы на его голове самовольно поползли вверх. Но тут склеп озарили вспышки слабого света и спустя мгновение Славик увидел впереди себя Санту с масляной лампой в вытянутой руке. В круге света он также заметил круглолицего мальчика лет восьми, глядевшего на Санту испуганными заплаканными глазами.



  - Успокойся, я твой друг, работаю в христианском храме и помогаю Владыке, ты не должен меня бояться, - сказал Санта мальчику.



  - А где папа? - все так же испуганно спросил малыш.



  - Он внизу с убийцей, но мы его спасем. Я знаю, что его заставили, - быстро, но спокойно ответил Санта мальчику и добавил. - Ты видел, куда злодей спрятал золото?



  - Он нас убьет, он убьет и вас, и моего папу, вы его не знаете! - в отчаянии проговорил сын Константиноса. - Он приставил мне нож к горлу, когда я сказал, что не пойду с ним, - сказав это, мальчик потер горло, словно все еще ощущал прикосновение холодного метала.



  - Не бойся, я больше не позволю ему никого убить, - сказал Санта.



  - Пообещайте! - попросил мальчик.



  - Богом клянусь, - сказал Санта.



  Бросив на него долгий испытывающий взгляд, мальчик, наконец, отвернулся и глухо произнес:



  - Он спрятал деньги за разбитой лавкой.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Том 6. Казаки
Том 6. Казаки

Лев Толстой. Полное собрание сочинений. Том 6. Казаки «Казаки» — опубликованная в 1863 году повесть Льва Толстого о пребывании юнкера в станице терских казаков. Произведение явилось плодом десятилетней работы Толстого. В 1851 году как юнкер он отправился на Кавказ; ему пришлось прожить 5 месяцев в пятигорской избе, ожидая документы. Значительную часть времени Толстой проводил на охоте, в обществе казака Епишки, прототипа Ерошки из будущей повести. Затем он служил в артиллерийской батарее, расквартированной в расположенной на берегу Терека станице Старогладовской. Успех вышедшего в 1852 году первого произведения Льва Николаевича («Детство») сподвиг его на продолжение литературной деятельности. Летом 1853 года Толстой написал главу рукописи, озаглавленной им «Терской линией», о быте казаков. Повествование велось от лица прибывшего в станицу человека, и этот способ сохранялся до последней редакции «Казаков». В августе Толстой написал 3 главы кавказского романа «Беглец», лишь малые части которого вошли в финальной версии «Казаков». Далее писатель не возвращался к этой теме до 1856 года, когда возобновил работу над казачьей повестью (без упоминания об офицере). Офицер появился в апреле 1857 года, когда Толстой заново написал 3 главы «Беглеца». Именно там появились, хотя и скупо описанные, многие персонажи будущих «Казаков». Весной 1858 года Лев Николаевич снова работал над кавказским романом, и к маю было написано, без особых художественных изысков, 5 глав. Хотя они закачиваются свиданием Лукашки (тогда ещё называемого Киркой) с Марьяной, уже тогда писатель остановился на развязке, напечатанной в «Казаках». Тогда же стиль повествования был переведён в письма главного героя, офицера Ржавского. Осенью Толстой существенно обработал и расширил те же 5 глав. Зимой Лев Николаевич продолжил проработку и углубление первой части кавказского романа. Во время поездки по Швейцарии 1860 года писатель создал главу из третьей части планируемого романа, где Ржавский стал Олениным. К февралю 1862 года, когда Толстой вернулся к роману, он уже продал права на его публикацию Михаилу Каткову. Написав ещё 3 главы третьей части, в которых Оленин уже 3 года прожил с Марьяной, Толстой решил отказаться от создания романа. Однако Катков не согласился принять обратно плату за роман, и Лев Николаевич решил свести готовые главы романа в повесть. Он посвятил этой цели лето и осень 1862 года, добавив также несколько новых ярких эпизодов. Повесть была опубликована в январе 1863 года журналом Каткова «Русский вестник». «Казаки» получили самый широкий критический отклик среди всех произведений Толстого, написанных к тому моменту. Идея повести — прелесть близкой к природе жизни в отрыве от современной цивилизации — была понята всеми. Эдельсон поддержал Толстого, указав, что современный человек почерпнул из развития цивилизации лишь привычку к удобству и комфорту. Анненков назвал причиной перемен Оленина отсутствие самобытного характера, присущее большинству образованных россиян. В то же время многие критики, например Евгения Тур и Полонский, отрицательно отнеслись к идее романа, отказав образованным людям в праве на стремление к деградации[1]. Художественный стиль «Казаков» получил широкой признание даже среди критиков главной идеи. Много раз перечитывали повесть с восторгом отзывавшиеся о ней Тургенев[1] и Бунин[2]. В 1961 году вышла одноимённая советская экранизация повести. ПРЕДИСЛОВИЕ К ШЕСТОМУ ТОМУ. Повесть «Казаки» занимает в настоящем издании особый том вследствие большого объема нового рукописного материала. Неизданных дополнений на основании этого материала нами помещено около 7—8 печатных листов. Подробное описание всех сохранившихся рукописей повести, а также очерк сложной истории ее создания на протяжении одиннадцати лет читатель найдет в нашей объяснительной статье. < < Казаки. Кавказская повесть (1852-1862) >> I¬_ II_ III_ IV_ V_ VI_ VII_ VIII_ IX_ X_ XI_ XII_ XIII_ XIV_ XV_ XVI_ XVII_ XVIII_ XIX_ XX_ XXI_ XXII_ XXIII_ XXIV_ XXV_ XXVI_ XXVII_ XXVIII_ XXIX_ XXX_ XXXI_ XXXII_ XXXIII_ XXXIV_ XXXV_ XXXVI_ XXXVII_ XXXVIII_ XXXIX_ XL_ XLI_ XLII_ > * I. [ПРОДОЛЖЕНИЯ ПОВЕСТИ].[34] * A * Б. БѢГЛЕЦЪ * В.ЧАСТЬ 3-я * II. [ВАРИАНТЫ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ.] * № 1. БѢГЛЕЦЪ Глава 1-я. Марьяна Глава 2-я. Губковъ Глава 3-я. Встрѣча.[40] Глава 4-я * № 2. * Из варианта № 3 * № 3 [а) Редакция первая.] Глава 3-я [б) Вторая редакция конца.] * № 4. 14. Глава 4-я. 2-е письмо Ржавскаго къ своему пріятелю * № 5. КАЗАКИ Глава I * № 6 Глава II. Кордонъ * № 7. БѢГЛЕЦЪ * № 8. БѢГЛЕЦЪ I. Старое и новое II. Ожиданіе и трудъ * № 9 1. ОФИЦЕР 10. БѢГЛЫЙ КАЗАКЪ Глава I. Праздникъ Глава 2. Сидѣнка * № 11. МАРЬЯНА Глава 1.[64] 1 2. Оленинъ 3 3. Воспоминанья и мечты * № 12 * III. [КОНСПЕКТЫ И ПЕРЕЧНИ ГЛАВ.] № 1 № 2 № 3 № 4 № 5 № 6 № 7 № 8.[70] № 9 * IV. [КОПИИ] * Копия № 5. МАРЬЯНА. ЧАСТЬ I. Глава І-я * Из копии № 8 * Из копии № 9 > I_ II_ III_ > > > >

Лев Николаевич Толстой

Проза / Русская классическая проза / Повесть