Запрет на безумие

– Главное преимущество ferus – это быстрота реакций, а значит, в первую очередь вы должны развивать подвижность, маневренность и скорость, как физическую, так и мыслительную. Чтобы, когда я сделаю так, – мгновение, и нож вошел в бетон в миллиметре от ушной раковины догмара-блондинки, – вы могли налету перехватить нож,– закончил Самаэль, взирая на застывшего догмара. – Но это вам и без меня известно. – Он расслабился и неторопливо пошел обратно. – Сейчас я лично проверю, насколько же вы хороши и готовы ли на данном этапе противостоять ferus. Анализируя недавние события, – он опять взглянул на догмара-блондинку, вспоминая их недавний бой, – не готовы. Но, возможно, я ошибаюсь, и во всем виновата ваша несдержанность и эмоциональная неуравновешенность, а вовсе не физико-техническая подготовка. Даже не знаю, что хуже.

В глазах «блондинки» – так он теперь называл догмара-истеричку – вспыхнула злость. Интересно, как догмар отреагирует, скажи ему Самаэль, что у него появилась кличка? Снова выкажет агрессию? Хотя Самаэль и знал, как звали догмара – Кир (подслушивать нехорошо, но приходится), обращение «блондинка» нравилось ему намного больше. Подходило.

Он посмотрел на другого догмара, с которым успел на днях «познакомиться». Тот самый глупый бунтовщик, который проигнорировал Самаэля и его занятия. Сильный и гибкий, с копной рыжий волос, достигавших плеч, сейчас он смотрел на Самаэля со сдержанным, но плохо скрываемым презрением. Да, потому что познакомились они знатно. Самаэль едва не покалечил его, в попытках превратить в горячую яичницу.

Догмар явился на занятие весь из себя важный и довольный. На занятие, на котором Самаэля не было. Так считали догмары, поскольку последнюю прекрасную неделю Самаэль сам игнорировал догмар, не появляясь в поле их зрения. Они-то полагали, что занятия будут проходить если не ежедневно, то, по крайней мере, через день или два. Глупые создания. Больно ему хотелось видеть их наглые физиономии.

Но в этот день Самаэль пришел и незаметно устроился под потолком: он прилег на двух толстых балках, протянутых от одной стены к другой, облокотившись рукой о голову, и, счастливый, наблюдал за догмарами – словно знал, что будет весело.

Бунтовщик пожелал подойти к собратьям, которые занимались на турникетах, но не смог: страшная боль пронзила тело, стоило ступить на «опасный» участок. Мужчина дернулся, будто обжегся и непонимающе посмотрел на друзей, на таких же бесполезных созданий, которые, конечно же, ему не помогли, ибо сами оболтусы.

– Что за чертовщина? – удивлялся догмар и подобно безголовой курице решил попытать удачу снова – сделал несколько шагов, но и теперь ничего не вышло: инородная сила препятствовала передвижению, пронзая тело обжигающими волнами, словно заряженными частицами тока.

«Чертовщина» называлась энергетический блок. Этакая стена из электричества, превращающая в угли на выходе. Самаэль, конечно, утрировал: при большем желании и должной терпимости стену можно было преодолеть, о чем он поспешил сообщить догмару, выдав свое присутствие. Вдоволь повеселившись, он все же сжалился над несчастным и раскрыл свое местоположение.

Под аккомпанемент ненормативной лексики догмар справился. Ему было больно, мучительно больно. Но, прикусив губу до крови, под рычание и пошлые стоны, он показал себя молодцом и преодолел не позволявший сдвинуться с места барьер.

А затем отлетел к стене: Самаэль, спрыгнув на пол, занялся им вплотную.

Теперь его игнорировать не будут.

Сейчас Самаэль отошел в сторону, поднял с пола картонную коробку, которую принес с собой, и вернулся обратно.

– Поэтому я принес вот это, – опустив коробку к ногам своим, он достал три длинных синтетических шнура, – скакалки.

– Скакалки? – недопонял Никон, вопросом разбавив его долгий монолог. – Ты, должно быть, издеваешься…

– Вовсе нет.

Частично.

Он кинул каждому по компактному узлу.

– Будем проверять вашу выносливость, и скакалка – простейший способ это сделать.

Догмары смотрели с недоверием, по-прежнему полагая, что над ними смеются. Что ж, имели право, так как истина в предположениях была: существовало множество способов проверить физическую форму, да хотя бы бегать заставить – по пропитанной керосином подстилке с запущенным следом огнем, – но Самаэль выбрал наиболее унизительный.

В то же время ему на самом деле необходимо было понять, на что они способны. На данный момент догмары представлялись жалкими, излишне самоуверенными неудачниками, которым не помешало бы включать голову, прежде чем что-либо делать. Однако недооценивать их, действительно, не стоило, так же как полагать, что Лисандр безосновательно стал бы разбрасываться незаслуженными комплиментами. Да Самаэль вообще сомневался в его способность хвалить, а значит, троих этих следовало хорошенько изучить. Что и собирался делать Самаэль. Постепенно, потягивая время.

Пройдя мимо кучки тренажерных снарядов, Самаэль подошел к деревянному обшарпанному стулу, что стоял у стены, схватил его и, поставив в центре зала, на место своей прежней стоянки, уселся напротив догмар.

– Начинайте.