Запрет на безумие

Нет… нет, определенно, не сможет – не сможет рассказать. Что она скажет Лисандру? Как объяснит? Да и зачем? Действительно, зачем? Для очередного столкновения с новыми жертвами? Да и что говорить? Она почти ничего о Ролане не знает, кроме того, что он является частым гостем «Красной метки». Но даже этот минимум Брина не выдаст. Нет.

Брина встала и на негнущихся ногах направилась в ванную комнату. Но прежде чем переступить порог, остановилась перед большим шкафным зеркалом, в котором Брина отражалась в полный рост.

Блестящее золотистое платье…распахнуто на груди, не хватает нескольких пуговиц. Волосы взъерошены, местами запутаны. Лицо несвежее – осунувшееся, глаза опухшие, покрасневшие, хотя слезы действительно смыли тушь, разве что небольшие разводы на лице остались.

Брина потушила моментально вспыхнувшие воспоминания и отправилась принимать душ.

Спустя полчаса она сидела под белым шелковистым одеялом – чистая, свежая, казалось, даже отдохнувшая – и думала, что же теперь делать, как следует поступить.

Уехать. Она определенно должна уехать. Другого выхода нет. Она не знала, нужна ли Ролану до такой степени, что он отправится ее искать. Судя по непрекращающимся звонкам, в какой-то степени нужна была. Постельный интерес? Брина усмехнулась и медленным нажатием большого пальца отключила телефон – надеялась, что не только. Оценивая ситуацию с разных сторон, Брина приходила к выводу, что, возможно, уехать отсюда – к лучшему: так ему будет легче ее отпустить. Да и самой забыть Ролана, знай она, что к ней безразличны. Следовало только решить, как и когда ехать. Куда – уже неважно. Про свою же любимую машинку приходилось забыть, теперь ее отсутствие – меньшее из бед Брины. Пускай останется Ролану на память о ней. Если, конечно, не сдаст ее на металлолом. Брина того не переживет. Лучше не знать о дальнейшей судьбе своей малышки.

Следующим утром снова пришел Лисандр – принес завтрак. Раньше их всегда обслуживали слуги. Их было немного, но им хватало. Сейчас в доме обосновались две домработницы – догмарки, которые выполняли всю необходимую работу, и, видимо, Лисандру их хватало.

На этот раз Брина поела. Если раньше переживания заглушали потребности организма, то теперь он настолько истощился, что не замечать вибраций в желудке становилось невозможно.

На завтрак была каша – овсянка. Лисандр ее не выносил и завтракал яичницей с беконом или сладкими булочками. А вот Брина обожала, еще со времен детства, прямо как сейчас с кусочками порезанных фруктов. И Лисандр об этом помнил.

Он и теперь задавал вопросы – куда же без них: что случилось, почему плакала, отчего сидит в своей комнате, словно под замком. Брина кое-как выходила из положения, отнекиваясь и выдумывая неправдоподобные объяснения про головную боль, однако знала, Лисандр ей не верил. Но он не давил, только брал минуту на размышления, как часто это делал, после чего уходил. Она довольствовалась и этим.

Брина потерялась во времени. Должно быть, прошло около недели, когда Лисандр ворвался к ней, когда она еще спала.

– Поднимайся, лисичка! – С этими словами он содрал с нее одеяло, заставив молниеносно очнуться.

– Что ты делаешь?! – огрызнулась Брина и потянула одеяло обратно. – Я почти раздета!

– Брось, примерно так ты каждый день выходишь на улицу.

– Уйди, Лисандр! – прорычала она и зарылась под одеяло.

– Вставай, мы идем по магазинам.

– Куда? – не поняла Брина.

– По магазинам. Тебе же нужна одежда?

– Я там уже была.

– Ты ничего не купила.

– Я и потом была.

– Ничего, сходишь еще раз.

– Не хочу.

– Тебя никто не спрашивает, поднимайся.

Бескомпромиссность, прозвучавшая в голосе, заставила вынырнуть из-под теплого укрытия и взглянуть на брата. Решительная поза, твердый взгляд – все то, что прекрасно сочеталось с классическим образом: белой рубашкой и черными брюками. Зачем же так официально?

Просто так от него не избавиться. Потому Брина сделала над собой усилие и поднялась. Спустя десять минут она выходила из ванной комнаты, спустя двадцать – уже из дома.

А спустя сорок две они стояли напротив торгового центра, где еще вчера она гуляла с Роланом.

Ей снова сделалось не по себе.

– Чего ты добиваешься? Зачем мы здесь?

Лисандр обернулся к ней.

– Я не могу прогуляться с сестрой?

– Вообще-то не можешь.

– Вообще-то могу, что и собираюсь сделать.

– С чего вдруг ты стал таким добреньким?

Он задержал на ней взгляд.

– Пойдем. – Вот и весь ответ.

И вновь большой светлый зал, высоченные потолки, стекла и глянец. Разношерстный поток занятых собой людей, красивых кофеен и витрин, витрин, витрин. Моря витрин.

Брина вернулась, вернулись и воспоминания.

– Что-то ты погрустнела, – заметил Лисандр, ведя ее по первому этажу.

– Хочешь сказать, до этого прыгала от счастья?

Лисандр улыбнулся.

Они прошли еще метров шесть, прежде чем Лисандр завел ее в один из бутиков.

– По-моему, мы не по адресу. – Брина замедлилась, огляделась по сторонам.

– То есть?

– Я такое не ношу.

Вокруг висели длинные балахоны, горластые свитера, пестрые пиджаки.

«Да?» – читалось на лице Лисандра.