Запретная королева

– Вы станете моей женой еще до конца этого года, вот увидите, – сказал мне Эдмунд, провожая к выходу; его прежний энтузиазм воскрес. Он обхватил мое лицо ладонями, чтобы поцеловать на прощанье. – Глостер неровня моему хитрому дядюшке. Я женюсь на вас, и этим мы докажем, что Глостер и Совет ошибались. Мы будем восхитительной парой.

Я оставила мужчин за разработкой стратегического плана, склоненными над разложенным на столе манускриптом. Оба были истинными Бофортами. Что ж, теперь епископ Генрих на нашей стороне. Казалось бы, что могло пойти не так?

Их план заключался в том, чтобы прибегнуть к хорошо продуманной коварной уловке, достойной епископа Генриха. Вести о ней долетели до Элтема, куда двор Юного Генриха переехал, сменив резиденцию, по обычному сложному маршруту, по которому до нас доходили слухи о поправках к законам. Я не спешила радоваться сплетням, пока мой канцлер, Джон Вудхаус, лично не прочел этот документ, подтвердив подлинность информации. Да, так он и сделал, хотя содержание этой бумаги несколько его озадачило и даже вызвало недоумение.

– Я просто не вижу необходимости в таких решениях, – не раз потом повторял он.

А дело было в том, что, когда парламент в очередной раз собрался в Лестере, один из членов палаты общин – по доброте душевной и от имени своих единомышленников в этом органе власти, верноподданных короля, – выступил с петицией. Разве не было бы актом человеколюбия позволить вдовам особ королевской крови выходить замуж повторно, коль они того захотят? Разумеется, если при этом они заплатят в королевскую казну соответствующий – весомый – взнос. Может быть, лорд-канцлер сочтет возможным рассмотреть этот вопрос и вынести по нему суждение, основываясь на своем огромном жизненном опыте?

Епископ Генрих, лорд-канцлер Англии, проявил к этому предложению определенный интерес и выразил озабоченность судьбой королевских вдов, после чего пообещал тщательно все обдумать.

– А что, разве мадам Джоанна намерена снова выйти замуж? – спросил мой канцлер, не обращаясь ни к кому конкретно. – Вот уж никогда бы не подумал. – Он пожал плечами. – Наверное, у нее есть на примете какой-нибудь немолодой рыцарь, готовый составить ей компанию на старости лет, – и ей требуется для этого официальное благословение. Кто знает, что может взбрести в голову женщине, после того как она достигнет определенного возраста?

Но я-то хорошо знала ответ на этот вопрос. Инициативный и участливый член палаты общин наверняка наполнил карманы золотом из кошелька епископа Генриха. А окончательное решение должен был принять мудрый епископ. Оно было восхитительно и весьма практично запутанным. А также очень умело составленным. Благожелательные, полные сочувствия формулировки приводили меня в восторг.

Писалось все это определенно для меня. В итоге получилось так, что мадам Джоанна, например, никогда бы не вышла замуж, а вот я бы смогла.

Я молилась, чтобы епископ Генрих побыстрее рассмотрел это предложение, а Совет – утвердил. Несомненно, теперь было лишь вопросом времени, когда мы с Эдмундом предстанем перед алтарем и священник торжественно засвидетельствует наш союз. Хотя в те дни я жила в невероятном нервном напряжении, ничто не могло испортить мне настроение и сдержать мое ликование.

День за днем я ждала, когда же Эдмунд прискачет в Элтем, спешится и, с триумфальным видом ворвавшись в холл, сообщит мне долгожданные добрые вести. Но вместо него внезапно появился епископ Генрих. Это удивило меня, хотя до нас уже и доходили отрывочные тревожные слухи, похожие на переливающихся всеми цветами радуги стрекоз, летавших над поверхностью нашей вяло текущей реки. В Лондоне появились войска, разбойные нападения на улицах стали обычным делом, и, что пугало меня больше всего, драгоценным призом в непримиримой борьбе за власть между Глостером и епископом Генрихом стал мой Юный Генрих.

Я слушала новости, чувствуя, как ко мне подкрадывается ужас. Бофорт или Плантагенет, достопочтенный епископ или благородный герцог, – можно ли доверять хоть кому-то из них, после того как он дорвется до власти? Поскольку в этой ситуации под угрозой была свобода Юного Генриха, я отодвинула личные переживания на задний план и лишь молилась о том, чтобы Бедфорд сумел успокоить своих брата и дядю. Но он по-прежнему находился во Франции, а слухи стали еще тревожнее, когда вооруженные дружины Глостера и епископа Генриха столкнулись в противостоянии на Лондонском мосту, причем лорд-протектор грозил напасть на нас и забрать моего сына из Элтема под свою опеку – и обещал применить физическую силу, если потребуется.

Удвоив вооруженную охрану, мы сидели, вздрагивая от каждого резкого звука, боясь услышать грохот и лязг металла, свидетельствующие о приближении конных рыцарей в боевых доспехах. И в разгар этих политических беспорядков в Элтем вдруг приехал епископ Генрих, чтобы сообщить мне… сообщить мне о чем?

– У меня для вас плохие новости, Екатерина.