Запретная королева

Меня вдруг охватил панический ужас. Ощущения были такие, будто меня засасывает трясина. Грудь сдавило, стало трудно дышать. Неужели на моем пути находится множество препятствий, о которых я – по своей наивности и незнанию – даже не задумывалась? Но вспомнив, кем был для меня Эдмунд, я отмела их в сторону.

– Он не может желать зла моему сыну, – решительно заявила я. – Как вам вообще пришло это в голову?

– Конечно, не может и не будет. Я не это имела в виду. Но такое положение – муж вдовствующей королевы и отчим короля – позволит Эдмунду Бофорту претендовать на то, чтобы взять на себя бразды правления страной. А разве не может он в таком случае потребовать назначить его регентом юного короля, тем более что рядом с ним будет королева-мать? Разве не может изъявить желание стать официальным опекуном вашего сына вместо Уорика? Разумеется, может. И какая же власть окажется тогда в руках у Эдмунда Бофорта, молодого человека, которому, если не ошибаюсь, не исполнилось еще и двадцати лет? Только не говорите мне, Екатерина… – Мадам Джоанна скривила губы. – Только не говорите, что этот молодой человек не амбициозен.

Ее обвинения глубоко запали мне в душу, но, сопротивляясь, я призвала на помощь самообладание.

– Я знаю, что Эдмунд амбициозен. И догадываюсь, что он может потребовать для себя какую-то роль в воспитании Юного Генриха. Но почему это так уж плохо? Вот Глостер, например, тоже весьма амбициозен.

– Да – и в этом кроется большая опасность для вас. Глостер ужасно жалеет, что не родился старшим сыном в семье. И обижен, что ему приходится делиться властью с Бедфордом. И конечно же, он не отдаст добровольно Эдмунду Бофорту своего нынешнего влияния.

Я сидела у ног Джоанны, ласково гладившей меня по голове, и с широко открытыми глазами впитывала каждое сказанное ею слово.

– Для вас будет плохо, если в глазах общества вы будете связаны с молодым человеком, обладающим такой властью.

Мои мысли все еще кружились в хаотическом водовороте.

– Поразмыслите над этим, дитя мое. Бофорты уже просочились во все закоулки государственной и церковной власти. Кто бы мог подумать, что это удастся потомкам внебрачных детей Джона Ланкастера и его любовницы Екатерины Суинфорд? И тем не менее это факт. Но сейчас эта связь узаконена: они по-своему талантливы, и многие из них служат при дворе. Однако полного удовлетворения Бофорты не получат никогда; их непомерные амбиции – это сила, с которой необходимо считаться. А это означает, что им нельзя доверять.

– Я не знала этого, – тихо сказала я. – Но Эдмунду я доверять могу. Уверена. – Это был точно крик из самой глубины моей души.

Мадам Джоанна с огромным трудом поднялась на ноги, как будто этот последний удар, который она нанесла по моему намечающемуся счастью, отнял у нее все силы. Уже в дверях она остановилась и оглянулась через плечо на меня; я продолжала сидеть.

– Вы весьма желанны, Екатерина. И не только потому что красивы. Вашу связь одновременно с двумя королевскими династиями, французской и английской, невозможно переоценить. Ваша кровь Валуа в сочетании с положением королевы-матери дорогого стоит. Никогда не забывайте об этом. Впрочем, вам никто и не позволит об этом забыть. Боюсь, вам будут вдалбливать это в голову до конца ваших дней. Что же касается Эдмунда…

Она едва заметно пожала плечами и снова поморщилась от боли.

– Просто вы его не любите, – сказала я.

Мой довод прозвучал по-детски наивно, и я сама это понимала.

Наконец-то лицо мадам Джоанны осветилось улыбкой, и сразу же стало заметно, что в молодости она была очень красива.

– Собственно говоря, это совсем не так. Эдмунда Бофорта нельзя не любить; к тому же он прекрасно знает, как добиться благосклонности пожилой дамы. Однако я все равно отношусь к нему настороженно. – Она взялась за ручку двери. – Но прежде чем вы окончательно свяжете с ним все свои надежды, задайте себе вопрос: вы действительно уверены в том, что этот человек…

Послышался звук приближающихся шагов, и я подумала, что это Юный Генрих наконец принес вино, которое нам было больше не нужно.

Однако вместо моего сына в дверях появился Эдмунд.

– Мадам Джоанна.

Она повернулась к нему, и он поклонился и поцеловал ей руку. Они обменялись улыбками и обычными приветствиями – при этом оба были убийственно любезны и вежливы, – после чего Джоанна извинилась, сказав, что ей пора.

– Подумайте над тем, что я вам сказала, – бросила она мне на прощанье и медленно удалилась.

Эдмунд скорчил гримасу, сразу же догадавшись о том, что не было произнесено вслух.

– Итак, она все знает.

– Да. Я рассказала ей, однако мадам Джоанна и так об этом подозревала.

– Она предупреждала вас насчет меня? – На миг Эдмунд нахмурился, глядя вслед удаляющейся даме.

– Да. – Я не могла лгать, потому что душа моя кричала, умоляя об утешении после потока разоблачений. – Мадам Джоанна предупреждала меня о сложностях, которые могут возникнуть на пути к нашей женитьбе. Говорила о Глостере, Уорике, а еще… – Я чувствовала, как к моим глазам подступают слезы бессилия и разочарования.