Запретная любовь

Решение было принято быстрее, чем по ткани для чаршафа. Наконец, они пришли к единому мнению, что чаршаф должен быть чёрным в мелкую блестящую крапинку. Бешир хотел нести все свёртки, но они не согласились и взяли фаэтон, ведь нужно было заехать ещё в столько мест…

Бихтер сказала:

— Да, Нихаль? После портного мы посмотрим идеи для большой гостиной в «Патриано».

Они успели лишь на последний пароход. Нихаль никогда прежде не была так счастлива побывать в Бейоглу. Рядом была огромная куча свёртков. Было куплено почти всё, что хотела Нихаль. Бихтер ограничилась лишь заказом элегантной колыбели из голубого плюша в «Патриано», чтобы подарить ребёнку Пейкер. Когда они остались одни в каюте, Нихаль в порыве переполнявшего счастья вдруг прижалась к Бихтер, поцеловала её рядом с губами над подбородком и сказала:

— Сегодня я люблю Вас больше, чем когда-либо!

***

Переход Нихаль на одежду молодой девушки был проведён как церемония начала новой жизни.

Наконец-то было получено долгожданное известие из светло-жёлтого особняка. Бихтер и Нихаль собирались туда поехать. В один из тех ноябрьских дней, которые напоминали весну. Аднан Бей и Бехлюль ждали внизу, в большой гостиной. Подготовка продлилась так долго, что они потеряли терпение. Сверху послышался голос Бюлента. Он спрашивал тех, кто был внизу:

— Вы готовы? Мы идём. О, Вы не видите мою старшую сестру!

Наверху была небольшая суета, шёпот, смех, голос Несрин сказал: «Ах, дорогая! Оказывается ты стала большой девочкой!» Потом послышались быстрые шаги Бюлента. Он крикнул: «Шайесте, отпусти! Я сделаю из него флаг, разве бывает шествие без флага?»

Наконец заскрипела лестница. Шествие открывал Бюлент, который пытался идти как величественный знаменосец с флагом, рождённым в его маленьком уме. Флаг был сделан из короткого платья Нихаль, прикреплённого к трости Аднан Бея. Бюлент положил флаг на плечо и размахивал им на ходу:

— С дороги. Здесь пройдёт шествие, не перегораживайте дорогу. Ах! Был бы барабан…

За ним следовали Бихтер и Нихаль. Затем шли Бешир с чаршафом и похожим на розу большим чёрным зонтиком в руке и широко улыбавшиеся Шайесте, Несрин и Джемиле. Из-за шума даже Шакире Ханым оставила Хаджи Неджипа у кладовой, смотрела из дверей гостиной и вытирала уголки глаз, растроганная тем, что увидела Нихаль в таком виде, в одежде молодой девушки.

Аднан Бей и Бехлюль встали и с улыбками ждали. Когда Нихаль спустилась с последней ступеньки и остановилась, будто не осмеливалась сделать ещё один шаг, Бехлюль сказал:

— Ой! Кто это? Кто эта маленькая, элегантная, стройная госпожа? Уверяю Вас, что я с ней не знаком.

Бихтер с улыбкой сказала:

— Представляю Вам: Нихаль Ханым!

Бюлент был вне себя от радости. Он отбросил флаг в одну сторону, трость в другую, и, прыгая вокруг старшей сестры, кричал: «Нихаль Ханым! Нихаль Ханым!», — потом посмотрел по сторонам и добавил пронзительно высоким тонким голосом, будто хотел оповестить весь мир через рупор:

— Понимаете, теперь всегда будут говорить «Нихаль Ханым»? Кто скажет просто «Нихаль», тот напишет в тетради пятьсот раз «Нихаль Ханым», да мадемуазель?

Мадемуазель Де Куртон была на лестнице сзади и улыбалась. Нихаль сделала два шага, она преодолела все преграды и стояла в гостиной с изяществом высокой худой фигуры. Бехлюль был прав, когда не смог узнать её. Из искусных рук Бихтер она вышла совершенно преображённой. Был найден наряд, про который нельзя было сказать, принадлежит он уже молодой девушке, или ещё ребёнку. Юбку оставили немного короткой, что неощутимым образом придавало детскую лёгкость непропрорционально худой высокой фигуре. На спине и под рукавами были кружева, добавленные поверх тюля лимонного цвета, а пока не развитые тело и грудь Нихаль были скрыты под объёмным коротким жакетом. Ещё неоформившаяся детская грудь была скрыта под пышным тюлем лимонного цвета, который спускался с горловины жакета и шёл слоями по спирали между его бортами. Все эти искусные игры с материалами предполагали смутную полноту. Длинные светлые волосы Нихаль были распущены сзади, как память о детстве, но ровно подрезаны и из прядей, взятых по бокам на макушке был сделан маленький пучок, чтобы удерживать вуаль и чаршаф.

Нихаль подставила отцу лоб. Бехлюлю она лишь протянула руку, он возразил и сказал:

— И это всё? Значит, уже будет невозможно поцеловаться с маленькой госпожой в праздники…

Нихаль сморщила губы, немного наклонила голову и сказала глазами «Вероятно!». Бихтер надела чаршаф. «Ну же, Нихаль,» — сказала она. — «Чаршаф, пусть они увидят твой чаршаф.»