Запретная зона

Внучка с перевязанным горлом украдкой сунула в карман деда румяное яблоко. Наотрез отказавшись от еды, Илларионов отдал дочери распоряжения по дому и поспешил к лифту — внизу ждала выделенная на два часа машина.

Симонов считался в лаборатории одним из лучших экспертов. Илларионов застал его за работой: растерев пробу пепла в ступке, он обрабатывал порошок кислотой:

— Задал ты мне уравненьице, — не отрываясь сказал эксперт. — Вообще я кое-что там прочитал и, по-моему, игра стоит свеч. Треть бумаг уцелела, по ним можно вполне установить содержание. Даже грифы сохранились: «Строго секретно», «К делу не приобщать»… Вот и такой есть, — протянул он Илларионову уголок с обгоревшим краем, на котором едва различимо проступало: «По прочтении сжечь».

— Вот и сожгли, — усмехнулся Илларионов. — Что скажешь, Митя?

Симонов молча пожал плечами, поместил смесь в спектрофотометр.

— Что скажу, — произнес он наконец. — Пока немного. По содержанию тебе придется научные кадры привлекать. Если, конечно, кто-то вообще там способен разобраться… Какие-то эксперименты с мозгом. А по составу уцелевших документов и пепла — похоже, ксерокопии. Кто-то переснял и отксерил. Шпионская работа. По цвету, толщине, проклейке — сделаны в одно время, но с разных документов и негативов. Есть две фотографии, но глянец сильно оплыл.

— Шпионская, говоришь?

— Я ничего не говорю.

— Подлинные хотя бы?

Симонов улыбнулся, посмотрел на следователя исподлобья.

— А какой смысл делать копии с подделок? Они, что же, аварию устроили, чтобы к тебе в руки «деза» попала?

— А рукописные есть? Почерк?

— Есть пара листиков. Сноски, пояснения, колонки цифр — может, с эфира снимал?.. Машинописные я тебе в заключении описал — шаг главного механизма, величину строчных интервалов, дефекты шрифта. Не думаю только, чтобы ты эту машинку нашел. По крайней мере у меня в картотеке нет.

— Чьи это документы хотя бы можешь сказать?

— А черт его!.. Одну «шапочку» ребята выявили — сделали фотосъемку на просвет. Очень похоже на бланк ЦК. Сейчас читаем в косопадающем — чертежи, формулы…

— Чертежи?

— А ты думал, на след партийных денег напал? — засмеялся Симонов. — Перпетуум-мобиле, партийные деньги и Янтарную комнату не предлагать. Характер документов строго научный, но, по предварительному изучению, не систематизированный. Черт знает, что за мешанина, как будто шпион снимал все, что под руку попадало — в расчете на устные пояснения. Может, сопровождал шифрограммами, может, на связь выходил…

— Ну, не забирай в детектив-то, — улыбнулся Илларионов.

— Да я что, пешка, криминалист, мое дело в микроскоп смотреть. Это я так, ничего не навязываю, извини… А по моей части — вот, посмотри, — Симонов подвел следователя к широкому столу со стеклянной столешницей, на котором были разложены плексигласовые пластины, включил вмонтированный под крышкой светильник. — Это мы прочитали почти полностью.

Илларионов достал из кармана большую лупу, склонился над зафиксированными на пластинах документами. На ознакомление с ними ушло минут десять.

— Когда закончите? — подошел он к эксперту, нетерпеливо разминая сигарету.

— Тебе как, по частям или все сразу? — спросил тот, не отрываясь от окуляра.

— По частям, нарочным, быстро! Выжми из этого все, что можно, а потом хоть капельку того, что нельзя. Особенно двенадцатый лист — о квадрате «Z» для захоронений. Тут, понимаешь, может оказаться…

— Понимаю. По частям так по частям. Через три часика пришли человека. Могу предположить, что бумагам этим лет шесть-семь…

— Везли, конечно, именно их, — вслух подумал Илларионов. — И при таком грузе шофер вряд ли сделал бы подсадку. Значит, второй был охранником?..

— Ты о чем?

— А?.. Давай, Митя, давай! Я на тебя очень рассчитываю.

Не прощаясь, Илларионов быстро покинул лабораторию.

«Только бы ожил этот Лжелеонидов, — думал он по пути в прокуратуру, — только бы ожил! Хотя бы минут на пять. Надо Крабову светил из Военно-медицинской подбросить. Не сможет говорить — пусть мигает. Да, именно в расчете на это и вопросы подготовить: "да" или "нет"…

— Нажми-ка, — попросил Илларионов шофера. Через десять минут начиналось совещание группы.

«Если всплывают грешки старого альянса Минобороны — стоит торопиться, — он прикурил сигарету, не обращая внимания на водителя, демонстративно опустившего стекло. — И так время упущено. Сейчас основная зацепка — оружие. "Бушман", конечно, ничего не даст, к тому же его владелец — покойник, а вот «Макаров» с номером. И Лжелеонидов этот еще вполне может оказаться агентом ФСК или ГРУ. Хотя и те, и другие своим молчанием от него отреклись — никаких запросов…ИСЛОЦИРОВАНИЯ СПЕЦПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ОХРАНЫ ТЕРРИТОРИИ ОБЪЕКТА…..ЫХ ДЕЙСТВИЙ, — строчки из какого-то документа, только копия неудачная. Зацепочка неплохая, явно не штатские ребята. Но если бы они перевозили бумаги по приказу официальных ведомств, то, уж наверно, не на угнанных «жигулях»?..»

Само собой выстроилось предположение, что при опечатывании здания на Старой площади кто-то завладел портфелем и теперь использовал его для продажи за рубеж или шантажа.