Запретная звезда

Можно было поставить магическую метку, чтобы привлечь сюда отряд чертей, однако увидят они ее только к обеду, а прибудут и вовсе в лучшем случае вечером, вероятно, слишком поздно. К тому же метка сразу же укажет всем присутствующим, что в доме опасно, и начнется паника. Так что все, что Атису оставалось, – это решить проблему самостоятельно. Поэтому он взял шамшир, проверил остроту лезвия и стал ждать назначенного времени. Убить амата, который вот-вот превратится, можно лишь пылающим клинком, остальные способы лишь ускорят его превращение в чудовище.

План был прост – подкараулить ее у амбара и тихо со всем разобраться. Позже он сообщит всем, что вдова оказалась предательницей Королевства, и ее следовало немедленно казнить, как он и поступил.

Атис еще раз проверил заточку оружия. Он должен убить ее одним метким ударом, дабы избавить от лишних страданий. Между шейными позвонками, как учил отец, раз – и голова летит на землю.

Дверь амбара скрипнула. Наместник убрал шамшир в ножны, однако перед ним стояла вовсе не вдова, а встревоженная Эйлит.

– Что вы задумали? – спросила она. – Я видела, как вы говорили с графом, и…

– Она чудовище, – перебил он ее. Эйлит переменилась в лице. – Я должен разобраться с ней, пока еще не слишком поздно. Где она?

– Я… не знала…

– Эйлит, где она? Что вы ей сказали?

– Что вы передумали, и…

Этого еще не хватало! Глупая, наивная девочка!

– Зачем? Кто вас просил об этом? – покачал головой Атис. Вот теперь точно придется все делать шумно.

– С чего вы взяли, что она опасна?! – вспылила Эйлит и перегородила ему путь. – Может, она как я, с правильной звездой! А вы решили ее убить!

Но наместник не слушал. Он легко оттолкнул девчонку в сторону и помчался к гостевому дому, откуда ему навстречу шел Теодор:

– Наместник? Вы… уже?

– Нет, Эйлит все испортила. Прикажите своим людям, чтобы… – договорить он не успел. Приступ головной боли стиснул виски, да так сильно, что наместник едва удержался на ногах. Обоняние обострилось, и все запахи нахлынули разом: люди, животные, хвоя, ночное небо, мокрое дерево и железо… Опять? Только не сейчас!

– Варан? – Теодор схватил его за плечо, чем спас от потери равновесия. – Варан, что с вами такое? Перепили вина?

– Мне… мне нужно… прилечь… – по слогам выговорил Атис. Каждое слово отзывалось ударом чугунного молота по затылку. – Нет… нужно что-то сделать с аматом…

– Оставьте метку, пусть черти разберутся.

– Слишком долго, нельзя рисковать…

– Минейр? – к ним подбежала растерянная Эйлит.

– Я сам… – Атис выпрямился и достал шамшир, однако руки его ослабели, и оружие выскользнуло на землю.

– Вы сами даже не можете удержать меч, – отрезал граф. На мгновение наместник даже пожалел, что Циглер остался в Маром остроге, сейчас от него была бы польза, несмотря на покалеченную руку. – Минейр, может, отвезти ее к чертям?

Атис не слушал. Поднял меч и вошел в гостевой дом.

– Взять ее, – приказал он людям графа. – Живее!

Пронзительно заорал испуганный Маркуша.

– Минейр? – Вдова удивленно захлопала глазами и попятилась. – Я ничего не сделала!

– Чего стоите? Слышали, что сказал наместник! – рявкнул Теодор. – Хватайте ее, живо!

Солдаты вскочили со своих мест и рванули к растерявшейся женщине.

– Я ничего не сделала, совсем ничего! – бормотала она, повиснув на руках у мужчин и не спуская умоляющего взгляда с графа, словно он мог что-то изменить. – Чего вы хотите от меня? Золота? Серебра? Я дам вам все!

– Мы не грабители, дорогая, – мрачно отозвался Теодор, – а слуги Альхора.

– Во двор ее, – велел Атис и был таков.

Плачущую вдову поставили на колени. Чепец слетел с головы, волосы разметались и прилипли к мокрым от слез щекам. Ее служанки, побросав посуду, сбежали – вот тебе и хваленая верность, остался лишь Маркуша, с любопытством наблюдающий за трагическим действом.

Атис, все еще сражаясь с приступом яри, обнажил меч. Нельзя отступать. Он должен довести дело до конца!

– Пусть ваши помысли чисты, но ваше тело несет погибель. Именем Альхора я отпускаю ваши грехи и молюсь за вашу душу на небесах. Возликуйте, ибо нет смерти милосердней, чем смерть от меча раба Его, – помолился наместник, занеся шамшир над шеей несчастной. – Инхар.

Лезвие вспыхнуло пронзительно-синим, чистым огнем божьей кары.

– Не смейте! – кинулась к нему Эйлит.

– Вам нечего здесь делать. Возвращайтесь к себе.

– Не делайте этого, минейр, – произнесла она тихо и посмотрела таким диким взглядом, будто сама готова была наброситься на наместника. – Если вы это сделаете, я не буду больше помогать вам.

– Эйлит, не глупите!

Пряный запах ее кожи, гладкой плоти сводил его с ума. Вонзить зубы, когти, разорвать на куски! Боже! Нет, только не сейчас!

– Или я, или она, – упрямо отозвалась Эйлит. – Решать вам!

– Если я этого не сделаю, погибнут люди. Одна жизнь против множества других, Эйлит. Я думал, вам не нужно это объяснять.

– Но ведь она еще человек, разве вы не видите?! Она никому не причинила вреда! – не унималась девчонка. – Как вы можете так поступать?!