Запретный дневник

Я дрючу, глядя в ее глаза, и отмечаю, как с приближением оргазма они углубляются, становятся совершенно бездонными, и из этой глубины, волшебно мерцая, начинает изливаться свет. Я достаю каких-то невероятных глубин, за которыми уже нет понятия дна и распахивается сам космос. Я заполняю эту пустоту своей спермой и отдыхаю под скачущий перестук колес, наблюдая переменчивое порхание солнечных бликов на моей простыне. Август. Летний полдень. Интересно, а Он достигал с ней такого? Впрочем, обычная амбициозность мужчины: я постиг в женщине такую глубину, какой никто еще никогда из других… Куда там, если подумать: Он же Бог! Творец и ее, и космоса.

На остановках мы выходим из вагона и окунаемся в жаркую немоту разомлевшей от солнца русской провинции. Вялые возгласы продавцов съестного, лежащие между рельсов собаки, слабый шум на ветру чахлых станционных деревьев. Неторопливое шуршание колес состава нефтеналивных цистерн по главному пути — знакомые виды и запахи мреющего августа. Отдых!

Катимся к югу, держась друг за друга. И понимаем, что в этом — счастье! Я скоро умру, но мне радостно от того, что я сумел заставить Марию еще раз испытать счастье. Невероятное земное наслаждение. Что это так — я знаю!

Август, 3

Приехали утром. Расположились у моей знакомой хозяйки и сразу же — на море, на дикий пляж, на Высокий берег. Там находится любимое мое место. Сейчас расскажу. Дорога к нему трудна, романтична: идет вдоль отвесного обрыва, сложенного, как пирог, из слоев сланца. Места дикие, безжизненные, узкая прибрежная полоска сланцевых плит, загроможденная валунами, по которым приходится карабкаться и прыгать, солнце, ветер — долгий и неудобный жаркий путь. Ни кустика, ни капли пресной воды — море, камни, косые лучи светила. За мысом начинается тот самый дикий пляж. Прибежище нудистов. Я тоже сразу раздеваюсь. Чтоб не смущать голых девушек. И уже прыгаю дальше, освобожденный от одежд и условностей. Располагаюсь так, чтобы обзор был получше, невдалеке от группы из двух обнаженных женщин и двух полуголых девиц. (Когда я только что проходил мимо, все они дружно перевернулись спинами кверху. Понятно — чтобы загорать. Но стоило мне присесть невдалеке за камнями, как они — то одна, то другая — потихоньку попереворачивались вверх животами, а молоденькие девушки даже постаскивали с себя трусики, присоединившись своими прелестями к обществу.) Из-за камней мне наблюдалось прекрасно. Картина была настолько отрадной, что хуй не выдержал и напрягся. Я вытащил из кулька Марию: в таком окружении она напряглась тоже — она не признает извращений в их любом виде. Даже в таком невинном. Что странно, учитывая, как мы с ней живем. Но принципы — одно, практика другое, очевидно, не только у людей, но и у небожителей.

Я отправился купаться, специально выбрав кружной путь к воде, поближе к этой аркадийской группе. Мгновенно перевернувшись на животы, эти четыре очаровательные голышки наблюдали за мною, прыгавшим перед ними, и, отметив мой возбужденный вид, вернулись обратно к прежним позам, стоило мне уйти под воду: больше я не был им опасен своим вниманием.