Запретный плод

— И поскольку ты считаешь, что Моника изменила и тому, и другому, она совершила большее преступление, чем все, что делают вампиры?

Я поерзала на сиденье, недовольная направлением, которое принимал разговор. В психологических анализах я плаваю. Я знаю, кто я и что делаю, и этого мне достаточно. Не всегда, конечно, но почти.

— Не всё; я не люблю абсолютных утверждений. Но если кратко сказать, то да, вот почему я злюсь на Монику.

Он кивнул, будто этот ответ его устроил.

— Она тебя боится, ты это знаешь?

Я улыбнулась, и улыбка вышла не очень милая. Я ощутила уколы какого-то темного удовлетворения.

— Надеюсь, эта сука засыпает и просыпается в холодном поту.

— Так и есть, — сказал он. И голос его был очень спокоен.

Я взглянула на него и тут же вернула глаза на дорогу. У меня было чувство, будто он не одобряет, что я так напугала Монику. Ну, так это его проблема. А я этим результатом была очень довольна.

Мы приближались к повороту на Приречье. Он все еще не ответил на мой вопрос. На самом деле он очень тонко его обошел.

— Так расскажи мне о вечеринках придурков, Филипп.

— Ты всерьез грозилась вырезать у Моники сердце?

— Да. Ты мне расскажешь или нет?

— И ты это, в самом деле, сделала бы? Я имею в виду — вырезала бы сердце?

— Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твой.

Я повернула машину на узкую мощеную дорожку Приречья. Еще два квартала — и мы у «Запретного плода».

— Я тебе рассказал, что это за вечеринки. Я туда уже несколько месяцев не хожу.

Я снова посмотрела на него. Мне хотелось спросить, почему. И я спросила:

— Почему?

— Черт возьми, ты задаешь слишком личные вопросы.

Я не имела в виду ничего личного. Я уже думала, что он не ответит, но он заговорил:

— Мне надоело, что меня передают из рук в руки. Я не хотел кончить, как Ребекка, или еще хуже.

Мне захотелось спросить, что бывает хуже, но я не стала.

Жестокой я не хотела быть, всего лишь назойливой.

Правда, бывают дни, когда эта разница почти не заметна.

— Если ты узнаешь, что все эти вампиры ходили на вечеринки придурков, дай мне знать.

— И что тогда? — спросил он.

— Тогда мне придется пойти на вечеринку.

Я припарковалась перед «Запретным плодом». Неоновая вывеска спала — призрачная тень самой себя в ночное время. Заведение казалось закрытым.

— Тебе не захочется туда идти, Анита.

— Я пытаюсь раскрыть преступление. Филипп. Если я этого не сделаю, погибнет моя подруга. И у меня нет иллюзий насчет того, что сделает со мной хозяйка города, если я провалюсь. Самое лучшее, на что я могу рассчитывать, — это быстрая смерть.

Его передернуло.

— Да, да. — Он расстегнул привязной ремень, потер руками плечи, будто от холода. — Ты мне так и не ответила насчет Моники.

— Ты мне так и не ответил насчет вечеринок.

Он опустил глаза, глядя себе в колени.

— Сегодня ночью одна будет. Если тебе туда надо, я тебя отведу. — Он повернулся ко мне, все еще обнимая себя за локти. — Вечеринка каждый раз в другом месте. Когда я узнаю, где, как мне с тобой связаться?

— Позвони мне домой и оставь сообщение на автоответчике.

Я вынула из сумочки визитку и на обороте написала свой домашний телефон. Он сунул карточку себе в карман. Потом открыл дверцу, и жара хлынула в кондиционированную прохладу машины дыханием дракона.

Он засунул голову в машину, одна рука на крыше, другая на дверце.

— А теперь ответь на мой вопрос. Ты бы и в самом деле вырезала Монике сердце, чтобы она не могла воскреснуть вампиром?

Я посмотрела в черноту его очков и ответила:

— Да.

— Напомни мне, чтобы я никогда не выводил тебя из себя. — Он глубоко вздохнул. — Сегодня вечером тебе понадобится одежда, открывающая шрамы. Купи что-нибудь, если у тебя нет. — Он замялся, потом спросил: — Ты такой же надежный друг, как и враг?

Я тоже сделала глубокий вдох и плавный выдох. Что я могла сказать:

— Тебе не надо иметь меня врагом, Филипп. Гораздо лучше — другом.

— В этом я не сомневаюсь.

Он закрыл дверцу и пошел к двери клуба. Постучал, и почти сразу дверь открылась. Я успела заметить, как там мелькнула бледная фигура. Но ведь это не мог быть вампир? Дверь закрылась раньше, чем я успела рассмотреть. Вампиры днем не выходят. Это правило. Но до прошлой ночи я знала, что вампиры не могут летать. Может быть, я и сейчас не все знаю.

Что бы оно там ни было, но Филиппа ждали. Я отъехала от тротуара. Зачем они послали его флиртовать. Что бы меня обаять? Или это был единственный человек, который был под рукой? Единственный активный днем член их маленького клуба. Кроме Моники, а ее я сейчас не очень любила. Так что выбор не богат.

Я не думала, что Филипп соврал насчет вечеринок придурков, но что я вообще знала о Филиппе. Выступает со стриптизом в «Запретном плоде» — не самая безупречная рекомендация. Вампироман что еще того лучше. А душевная боль — это все было проворство? Заманивает меня куда-то как Моника.