Запретный плод сладок

Тейт внимательно выслушал, как Клер ответила на один вопрос, потом еще на несколько. Ее ответы звучали точно, лаконично и в высшей степени профессионально. Он испытывал гордость за нее, смешанную не только с тревогой за ее безопасность, но и с пониманием того, что впереди у них вполне возможны большие проблемы. А что, если защита или обвинение решат привлечь ее в качестве свидетеля уже в ходе самого процесса? Тейт заерзал на месте и тяжело вздохнул. Он нутром чувствовал — если Сантьяго признают вменяемым, его адвокаты не оставят Клер в покое. Они будут снова и снова требовать ее вызова на слушания хотя бы для того, чтобы поставить под сомнение ее компетентность.

В течение следующих сорока пяти минут Тейт ни разу не пошевелился. Он весь обратился в слух.

— Если я вас правильно понял, доктор Дункан, то вы, как практикующий психотерапевт, утверждаете, что психическое состояние Энрике Сантьяго позволяет ему предстать перед судом и принять участие в обвинительном процессе, — уточнил судья Бентон.

Клер кивнула.

— Да, ваша честь. Психическое состояние Энрике Сантьяго соответствует критериям вменяемости, установленным законами штата Флорида и государственной правовой системой.

Сантьяго, привстав со своего места, выкрикнул испанское ругательство.

Тейт весь напрягся, как перед прыжком. Его инстинкты защитника мгновенно пришли в боевую готовность, едва он увидел потрясение на лице Клер. Тейт знал значение оскорбительных слов, как знал и то, насколько они несправедливы.

Адвокатам Сантьяго не удалось удержать его, и тот вскочил со своего места.

Двое вооруженных охранников ринулись в сторону Сантьяго, вцепились в разъяренного темпераментного обвиняемого и силой усадили его на стул. Они так и остались стоять рядом с ним, положив ладони ему на плечи, чтобы не допустить повторения инцидента. Сантьяго не унимался, продолжая выкрикивать оскорбления в адрес Клер, своих адвокатов и судьи.

— Мистер Биллингс, — громовым голосом заявил судья Бентон, — посоветуйте своему клиенту занять свое место и замолчать. Сию же минуту! В противном случае он будет выдворен из зала за неуважение к суду. Вам все ясно, сэр?

Биллингс закивал головой.

— Да, ваша честь.

Как только порядок в зале суда был восстановлен, немолодой уже, лысоватый судья повернулся к Клер и устало улыбнулся.

— Доктор Дункан, суд хочет выразить мнение всех задействованных в деле сторон и поблагодарить вас за квалифицированное и всестороннее медицинское заключение. В случае необходимости последующих консультаций я должен всегда знать, где вас найти. Будьте любезны оставаться в пределах досягаемости все двадцать четыре часа в сутки.

Клер кивнула и встала со своего места.

— Разумеется, ваша честь. — Она наклонилась и подняла свой портфель.

Судья Бентон объявил собравшимся в зале суда:

— Заключение о вменяемости подсудимого я сообщу в пятницу, в десять часов утра. До этого времени вы свободны.

Тейт успел уловить утомление на лице Клер, и в следующий миг ее взгляд скользнул к дальней стене помещения — и встретился с его взглядом. Ее изумление оказалось под стать его собственному пару часов назад, но особого удовлетворения Тейт от ее реакции не получил. Под его пристальным взглядом она взяла себя в руки и шагнула со свидетельского места в сторону выхода.

— Секундочку, доктор Дункан, можно вас еще на одно слово, — окликнул ее судья Бентон.

Клер, поколебавшись, обернулась к судье:

— Да, ваша честь?

Тейт покинул зал заседаний. Ему вовсе не хотелось беседовать с Клер в здании федерального суда. Здесь не было никакой надежды на спокойный разговор, тем более в присутствии многочисленных представителей прессы и телевидения.

Он с трудом протолкался по коридору к лестнице и поднялся на два этажа, в конференц-зал. До тех пор пока судья Бентон не объявит свое решение, дело против Энрике Сантьяго, так кропотливо, по крупицам, возведенное Тейтом, висело на волоске, и его судьба находилась в руках Клер Дункан — той самой женщины, что пришла на помощь ему, охваченному паникой в застрявшем гостиничном лифте; той самой, что совсем недавно отдавалась его ласкам, самым интимным, какие только может женщина позволить мужчине.

Клер, вымотанная к вечеру до предела, вышла из лифта на двадцать шестом этаже гостиницы. Четыре часа, проведенные с пациентами, оказавшимися слишком сложными, чтобы их можно было оставить без внимания, консультации по телефону еще троих, находящихся в состоянии душевного кризиса, пусть кратковременный, но все же обход в больнице — и все это в сочетании с шоком от неожиданного появления в зале Тейта да еще с необходимостью уклоняться от настырных журналистов, которые преследовали ее с того самого момента, когда она покинула здание федерального суда! Клер казалось, что из нее высосали все жизненные соки.

В данный момент ей хотелось лишь одного — подольше понежиться в горячей ванне, забраться в постель и как следует выспаться. А объяснение с Тейтом подождет.