Запреты (СИ)

Девушку готовили соблазнять хорошо воспитанного юношу из влиятельной семьи, а достался ей настоящий дикарь, но мужчины есть мужчины, и в чем-то все они одинаковы.

Думая о Саргуне, она уже не испытывала того немыслимого отвращения, которое возникло в начале их знакомства. Как минимум, он был чистоплотен и не причинял ей ненужной боли, хоть и выглядел устрашающе со всеми своими шрамами и татуировками. Черты грубого скуластого лица отличались от утонченных лиц остроухого народа, но вокруг был край Афсар, и по здешним меркам афс мог даже посчитаться симпатичным. Жесткие волосы, покрывавшие его тело, крючковатый большой нос и мощная нижняя челюсть — в этих деталях было что-то брутальное и воинственное, и если богатые дамы запада заводили себе любовников из других народов, не за этим ли они гнались? А что до зеленой краски на коже — этот отличительный знак афсов Эвента и на себе привыкла видеть, и даже удивлялась тому, что когда-то его не носила.

Ночи, прежде проходившие в глубоком сне без сновидений, стали беспокойны. Девушка не могла забыть, что всего лишь в трех шагах от нее спит — если спит — Саргун. Да и не спал он — ворочался, скрипели ножки кушетки, пока, наконец, не раздавался почти просящий шепот:

— Э-Ви! Спишь?

Иногда ей хотелось притвориться спящей, но почему-то она ни разу этого не сделала. Прикосновения Саргуна, жесткие волосы на его теле, пряный запах зеленой краски, и красных листьев, что он жевал вместо табака — все вошло в привычку. Не особо приятную, но отчего-то такую же естественную, как умение раскрашивать тело и совершать омовения, носить неудобный кувшин к источнику и выпасать коз в зарослях колючки и на окрестных помойках.

Неудобный, нежеланный и чужой мужчина в трех шагах, бабуля Гун за занавеской, раскаты грома над далекими горами. Вот она, ее новая жизнь, и дорога в старую теряется в песках. Много раз за длинные ночи думала Э-Ви, что было бы, если бы сын торговца Ба не отказался от нее. Если бы у Саргуна хватило денег на покупку жены. Если бы она сама и ее родня никогда не покидали Загорья…

Но, с другой стороны, почти год они двигались с крайнего Запада на крайний Восток. Прошли пешком почти все Поднебесье. Пережили множество бед, потеряли много добра, болели всеми хворями подряд. И казалось, когда прибыли в Тавору, что впереди — вся возможная свобода. К отсутствию налогов, к безвластию привыкли быстро. Осмелели. Быстро стек лоск и воспитанность, огрубели лица и руки, и порядки далекой родины постепенно затерялись в пыли новой земли.

Так же быстро была забыта и Тавора. Эвента хотела чувствовать вину за собственное приспособленчество и никак не могла себя заставить. Вела с собой бесконечный диалог, в котором оправдывалась перед невидимым строгим собеседником. Отчего-то собеседник то и дело переходил на наречие Афсар и все чаще произносил слово «арут».

Больше всего на свете в эти минуты Э-Ви желала подойти к хозяину Ба. И лечь рядом, прижаться к нему, без намерения удовлетворять его желание. Просто немного побыть с кем-нибудь живым рядом. Хоть так.

Казалось, они так и обречены на странную игру в прятки от самих себя до скончания дней, но затем пришел сезон дождей.

***

Саргун повернулся на левый бок. Спина от постоянного ёрзанья уже была натерта.

Если бы можно было проклясть что-то в своем доме безнаказанно, он бы проклял три шага глиняного пола между собой и Э-Ви, отсутствие сплошной занавески на дверном проеме и узкую кушетку. И чуткий слух своей бабушки.

В небе громыхало. Начинался сезон дождей — короткий, но всегда насыщенный период, предшествующий цветению пустыни и предгорий. В окно видны были сполохи и переливы молний, кое-где перепуганно блеяли овцы, где-то, словно обезумев, лаяла на привязи собака. Бабуля спала — храп разносился по всему дому из закутка за очагом.

А вот спала ли Э-Ви?

Саргун закрыл глаза. Но и так его рабыня представала перед ним, словно живая. Он никогда не видел ее без одежды, даже в памятный день покупки, но мог представить, насколько прекрасно это зрелище. Он знал наизусть впадинки и выпуклости ее хрупкого тела. Знал танец теней на ее лице, когда она жмурилась, прикрывая глаза от слишком яркого солнца, светившего как раз на кушетку хозяина. Знал манящее движение бедер, когда она садится, встает, идет…

Не выдержав, Афс снова повернулся на другой бок. Это было невыносимо!

И всё же он боролся с собой. Не хватало еще дать понять рабыне, что он в ней нуждается, даже и по такой незначительной причине.

Ему действительно нужна была женщина. И он действительно экономил на посещении проституток. Пора перестать экономить. Нельзя привязываться к рабыне. Наведаться к продажным женщинам в их кибитки…, но какая из них — натертых жиром, грязных, суетливых и возможно, даже заразных — сравнится с Э-Ви, пахнущей свежестью даже после тяжелого рабочего дня?

— Хозяин Ба! — вдруг раздался шепот из пространства около двери, — спишь?

Он решил, что ему послышалось. Но всё же откликнулся:

— Нет.

— Я иду тогда.