Запреты (СИ)

Тавора под воеводой Туригуттой! Эвента похолодела. Мысли о возвращении к родне, пусть даже чтобы сделаться уже их рабыней, рассыпались в прах. Даже если они еще живы, ловить ей в Таворе нечего после расквартировки войск. Да еще и с добровольцами, что значило буквально — разбойниками.

Слишком далеко от Элдойра и запада. Здесь войска любого государства могли означать только усугубление анархии.

Собеседник правильно истолковал замешательство Эвенты. Устало вздохнул и потер лицо. Щеки его чахоточно алели, и выглядел он паршиво.

— Мы уйдем в Самху, — сообщил он, — к морю не пойдет даже Туригутта. Можно надеяться, что там от нас ничего не будет нужно, ни налогов, ни пошлин. Ты с нами?

— Я всю жизнь бегу куда-то, — пробормотала сулка, — и все равно догоняет то, от чего бегу.

Переселенец недобро усмехнулся.

— Беги и сейчас, девушка, — посоветовал он от души, — так далеко, как унесут ноги. Если есть у тебя еще кровь в жилах и немного рассудка в голове, беги.

Следующие три дня Эвента не могла есть и спать. То и дело она просыпалась среди ночи, подскакивала на своем месте и бросалась смотреть на запад: не горят ли костры? Не видно ли армии? Не кричат ли с западной стороны боевой гимн белого города?

На седьмой день напряжение достигло пика, а на западном горизонте появилась пугающая красная полоса. Полоса все ширилась и ширилась, пока не превратилась в столб пыли, похожий на те, что вызывали к жизни степные смерчи.

— Пыльная буря? — заметила бабуля Гун. Эвента же, почти онемев, отрицательно покачала головой. Жеста ее никто не заметил. Сомнений у девушки уже не было.

Буря. Это буря, но не из пыли. Нет ничего реальнее и опаснее бури, что надвигалась на Тарпу и Пустоши. Буря из стали и смерти. Армия восстановленного королевства Элдойр. Как наяву увидела Эвента вздымающиеся высоко копыта отборных коней, которыми славились штурмовые отряды, блеск кельхитских сабель, вьющиеся по ветру стяги восточных войск.

Как странно. Уроженка запада, она находилась в восточном краю Поднебесья. И боялась своих.

Хотя — своих ли? Пики, стрелы, копья и клинки не интересуются именами и родословными. Разве мало убивали свои своих? На памяти Эвенты такое постоянно происходило. Кто она теперь для голодных и озлобленных воинов Элдойра? Опять лишь добыча, женщина врага. Лучшее, что ее ждет, это ночи у общего костра, сиреневые ленты в волосах в знак распущенности и туманная перспектива найти рано или поздно постоянного покровителя. Остаться при нем до его выхода в отставку. Вместе с ним жить в его земельном наделе на краю света. Кто знает, куда занесет?

Была бы у нее ослепительная красота. Богатство. Были бы способности к предвидению или хотя бы умение их изобразить. Но таких, как она — десятки тысяч. Ничем не выдающихся. Хотя ее история и необычна, это не спасет ее и не поможет пешком преодолеть Пустоши и Черноземье, перебраться через великие реки и добраться… куда же?

Не совсем соображая, что делает, Эвента вышла со двора. В начале тупичка Ба играли дети. Где-то ревел ишак. Мерзко завывала чья-то собака. Стучал молоток: ленивый работник, два-три удара, минута тишины. Знакомые звуки быта. Скоро. Очень скоро. Столб пыли превратится в конницу, конница растопчет хлопковые поля, а оливковые деревья пустят на дрова для очагов. Очень скоро всех юных красавиц Афсар, а вслед за ними и всех, кто отдаленно смахивает на женщину, поимеют по два десятка грязных и грубых мужланов. А сестры-воительницы брезгливо поделят между собой украшения, хотя какие у афсиек украшения.

Ждать недолго. День? Два?

— Хозяин Ба! — выкрикнула Э-Ви вдруг и помчалась назад.

Домой.

…

— На старости лет я опять куда-то еду, — бормотала бабуля Гун и поминутно оглядывалась. Опасливо, внимательно, то и дело принимаясь бормотать заговоры, будто со спины на нее нападет не только армия, а все духи ущелий в придачу.

— Мы едем в Синегорье, бабушка. К дому предков.

— Я посадила лаванду на дворе!

— Она все равно бы не выросла.

— Сай Марут разворует мою кучу навоза…

Бабуля Гун ворчала. Ишак упрямился. Но вот Э-ви, насколько видел Ба Саргун, была абсолютно счастлива. Тихая, сидела она с его книгами в руках и загадочно улыбалась. Саргун досадливо дернул плечом. Теперь он понимал ее еще меньше. Явилась, растрепанная и в панике, пот смывал с нее зеленую краску, а ресницы слиплись от слез. Отчего плакала? Армия ее родственников спешила к Тарпе!

Афсар от родственников не бегали. Да и от врагов тоже не бегали. Ба Саргун проклинал день, когда привел сулку в дом. Все испортила, изломала. И его самого тоже.

— Хозяин Ба…

— Чего? — буркнул он, не оборачиваясь.

— Далеко нам ехать?

— Не знаю. Если не останавливаться, полтора дня.

Как раз накануне они изучали понятия расстояний и времени, и Ба Саргун потерпел очередной крах. Запутался он где-то между понятиями «полуверста» и «полчаса». Почти отчаялся. По крайней мере, разницу между пространством и временем он осознал. Злился опять на себя.

Что за невыносимое создание эта Э-Ви!

— А где мы будем жить?