Запутанные паутины искупления/The Tangled Webs of Redemption (ЛП)

Как только они снова остались одни, Питер обратил к нему глаза, и Баки увидел, как спала всего на секунду его маска. Паркер выглядел не совсем испуганным, а больше взволнованным. Он снова захлопнул барьеры, и его лицо перестало что-либо выражать, но этого момента оказалось достаточно, чтобы Баки осознал, что видел не просто действия раздражительного обиженного подростка, а что Питер действительно был обеспокоен.

— Что такое? — осторожно спросил Баки. — Почему ты так волнуешься?

Выражение его лица отразило шок, а затем опять опустело, не позволяя оппоненту увидеть, что он пытался скрыть. Питер вздохнул и соскользнул с Баки на мат рядом с ним, перекатываясь на спину и уставившись в потолок. Солдат остался там, где лежал, не желая спугнуть мальчика, прежде чем он объяснит, ради чего было это небольшое представление. Прошло ещё много времени, пока Питер не заговорил.

— Ты не можешь снова причинить ему боль, — сказал он, и его голос задрожал от эмоций. — Если ты это сделаешь, я убью тебя, богом клянусь.

— Кому причинить боль? — спросил Баки, хотя был уверен, что точно знает, кому.

— Мистеру Старку, конечно, — сказал Питер, подтверждая подозрения Баки.

— Я не собираюсь причинять ему боль, Питер, — заверил он подростка. — Даже когда мы воевали в Сибири, я делал только то, чтобы разоружить его и не ранить.

Питер горько вздохнул.

— Это ты называешь «не причинять боль»?

Баки нахмурился, не зная, почему парень ему не поверил.

— Клянусь, я никогда не пытался навредить Старку, хотя он пытался убить меня, — он быстро поднял руку, чтобы задержать ожидаемое прерывание реплики. — Я понимаю — у него были все основания желать мне смерти, поверь, я знаю. Но к тому времени я был собой, а не солдатом, поэтому всё, что я пытался сделать, это остановить его, а не причинить ему боль.

— Думаю, может быть, что тогда ты должен был сказать это своему парню, — огрызнулся Питер.

— Парню? — спросил Баки, запутавшись.

— Да, Капитану Америке.

— Он не мой… ладно, это не имеет значения. Что ты пытаешься сказать, Питер?

Парень сел, сложив руки на груди, и напряжение исходило от него. Баки сел к нему лицом.

— Вы с Капитаном Америкой усовершенствованные суперсолдаты. Мистер Старк — нет. Однажды он назвал себя «человеком в консервной банке». Его костюм — самое чудное изобретение из всех, что я видел, но это просто оболочка — под всем этим мистер Старк просто обычный человек, — покачал он головой. — Ты, вероятно, не знаешь, но у него есть искусственное сердце и некоторые органы, где находится реактор. Они сделаны из титана, так что вы думали, что они прочные, да? Выдержат? Ну, ты же знаешь, что происходит, когда щит Капитана из вибраниума ударяет кого-то, пусть даже в железной броне? — Баки тяжело сглотнул, ужаснувшись своей недальновидности. — Костюм мистера Старка был полностью разрушен. Он проколол легкое, и только чудом избежал повреждения сердца, — Питер посмотрел вперёд, их глаза встретились, и Баки увидел, что они были мокрые от слез. — Он только человек, у него нет суперсил или выносливости, как у тебя или у меня, он не исцеляется быстрее, чем обычные люди, — всхлипнул Подросток, а затем снова посмотрел на Баки. — И вы просто оставили его там. На морозе. Раненого и одинокого, ты оставил его умирать.

— Но Т’Чалла… — начал Баки, но Питер отрезал его.

— Ты не знал, что Т’Чалла был там! — тяжело дышал мальчик, отводя взгляд. — Мистеру Старку повезло, но как долго, по-твоему, он бы продержался, если бы никто не пришёл его искать? Он преследовал вас двоих тайно — никто об этом не знал. К тому времени, когда кто-то сложил бы два и два и пошёл бы искать, он был бы уже мертв.

— Я не подумал, — слабо сказал Баки. — Стив просто быстро ушёл оттуда, и мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним

— Да, ты не подумал. Никто никогда не думает о мистере Старке, кроме разве что того, какую выгоду они могут от него получить! — закричал Питер. Он вскочил на ноги, грациозный даже в гневе, и Баки позволил ему нависнуть над ним, продолжая кричать. Тяжесть вины после того, что они сделали, съедала его. — Он пытался скрыть, насколько это повлияло на него, пытался быть небрежным во всем этом, но ему было больно, ему до сих пор больно, — Питер рассеянно вытер слезу, пробежавшую по его щеке. — Я пришёл однажды вечером, в начале моей стажировки, и нашел его там полностью разбитым, бесконтрольно рыдающим. Он был один, как и всегда в последнее время. Он постоянно помогает другим, но никто ничего не делает для него. Он теперь не полагается на алкоголь, пытаясь держаться за свою трезвость и здравомыслие. Он такой одинокий, — голос Питера упал до шепота, и Баки почувствовал себя так, будто его ударили в живот. Почему они со Стивом даже думать перестали о том, что случилось со Старком после побега? Он знал, насколько серьёзной была ссора между этими двумя, он должен был понять, что Стиву было наплевать.

— Прости, — прошептал Баки.