Запутанный след

Зато сомневаться в словах обладавшего отменной памятью археолога не приходилось – Ясен Перец и впрямь имел внешность запоминающуюся и весьма импозантную, а лёгкий шрамик над левой бровью делал его очень похожим на театрального героя-любовника. Ну а увидевший хоть раз господина Синёва (он же Баклажан) никогда бы не забыл голову-чурбан, злые глаза, начисто лишённые бровей и ресниц, похожие на пельмешки уши и длинные, выступающие вперёд зубы. Тот ещё красавец: вылитый дуболом Урфина Джюса…[26]

Выслушав от Олега эту информацию (а вернее, убедившись в отсутствии таковой), бывший секьюрити не проявил никаких эмоций – похоже, уже был в предвкушении встречи с загадочным Генрихом Тадеушевичем Коптарём, который проживал по удивившему Виктора адресу: Левый берег Каменки, дом 56 (частное владение). Пришлось Алексееву поведать другу историю этого своеобразного местечка.

– Можно сказать, что с Каменки начинался наш город, – рассказывал он. – Ещё до революции там начала селиться разнообразная голытьба, правда, и некоторые более состоятельные люди этого места не чурались. Домишки строили кто во что горазд, в итоге шанхай образовался ещё тот.

У мамы там родственники жили, так что сохранились у меня некоторые детские впечатления. Помню, что чуть ли не сразу за Оперным театром начинался спуск в глубоченный лог, вела туда длинная-предлинная лестница. Внизу – хлипкий мосток через речушку, а потом ещё одна лестница, старая, с расшатанными ступенями, по ней уже наверх карабкались…

Каменка, несмотря на то что её переплюнуть можно было, каждый год левый берег подмывала, особенно по весне, когда снега тают: то дом вниз съедет, а то и целая улочка…

Последний раз я там побывал, когда в институте учился. Один из моих однокурсников как раз на Левом берегу в доме за нумером тыща двести восемьдесят два койку снимал, ну и запропал куда-то. Вот деканат и отправил старосту выяснить, что с ним случилось. А тот, как и ты, не местный был и упросил меня компанию ему составить. Дошли мы (я это хорошо запомнил) до номера семьсот двадцать и за это время раза четыре чуть не получили в лоб. Спасло то, что в составе компаний, которые хотели нам рёбра пересчитать, были знакомые физиономии – те, кто меня с детства помнил. Ну а потом знакомцев стало всё меньше, и поняли мы, что добром поход в Каменку не закончится…

– И до сих пор там так? – деловито поинтересовался бывший секьюрити.

– Нет. Саму Каменку давно в трубу загнали, а лог замывают постепенно. Но, видно, какой-то кусок бывшего шанхая ещё сохранился, раз тебе такой адрес дали.

Самое удивительное, что уцелел как раз тот участок Каменки, где Олег бывал в детстве. Правда, дом, в котором некогда жили его родственники, уже снесли, а к старым покосившимся халупам вплотную подступали новые многоэтажки, однако знакомые места журналист пускай и не без труда, но узнавал.

– Вроде бы нам сюда… – сказал он, свернув в узкий закоулок. – Точно! – Алексеев всмотрелся в недавно отремонтированное строение и прокомментировал: – Ха! Да это же «дом с привидениями»!

– Какими такими привидениями? – заинтересовался Виктор.

– Да мы с пацанами так его называли. Он заброшенным стоял, стёкла разная шпана повыхлестала, и окна закрывали тяжёлые портьеры, покрытые толстенным слоем грязи и пыли. Иногда они шевелились, наверняка от ветра, но нам, соплякам, какие только кошмары не чудились. Высшей доблестью считалось заглянуть через щель в занавесях внутрь комнаты. Ничего там, конечно, не было: мебель поломанная да разный мусор, но до сих пор помню, как сердце от ужаса заходилось.

– Окон-то как раз и нет, – заметил бывший секьюрити, указывая на глухую стену.

– Наверное, новые хозяева замуровали, – предположил Алексеев. – Странно… Хотя, может, они любят жизнь в потёмках.

Но Виктор уже его не слушал. Подойдя поближе, он внимательно изучил прибитую к стене дома табличку, на которой значилось: «Ул. Левый берег Каменки, №№ 54 и 56», – и сказал:

– А ведь нам сюда. Только хода дальше нет – забор тянется до самого обрыва. Может, с обратной стороны ворота обнаружатся? Давай-ка проверим.

Бывший секьюрити не ошибся. В высоченном заборе, который опять-таки упирался в обрыв, действительно наличествовала узенькая калиточка, вот только была она заперта на здоровенный висячий замок.

– И что будем делать? – осведомился Виктор. – Топтаться здесь, поджидая хозяев этого чуда фортификации, вариант не самый умный. Да и что мы им скажем?

Но Олег никак не мог отделаться от детских воспоминаний.

– А вот здесь, – сказал он, улыбнувшись чему-то, воскресшему в памяти, – здесь жил мой приятель Толька.

– Верно говоришь, – согласился с ним чей-то ворчливый голос, и друзья увидели длинного худого старика, который с любопытством разглядывал их, перегнувшись через невысокий штакетник.

– Постойте-ка… – Журналист всмотрелся в него. – Степан Степанович? Вы?!

– Признал-таки, – усмехнулся старик. – А вот я тебя, Олег Батькович, давно разглядел, хотя и здорово изменился ты с тех пор, как в коротких штанишках носился по нашим улицам. Это каким же ветром?