Заре навстречу

Но, если младший Шищенко что-нибудь ему и ответил, то Гриша всё равно не услышал этого ответа, потому что уж слишком сильно завывал окружавший его ветрило.

Между тем, Гришины руки уже очень устали. Уже несколько раз он почти срывался и только в самое последнее мгновение, только благодаря ловкости своего здорового, молодого тела ему удавалось удержаться.

Вот он перебрался на очередную ветвь, крепко обхватил её одной рукой, а второй рукой пошарил в темноте, дотянулся до ближайшей, расположенной под ним ветви, вытянулся к ней, попытался ухватиться, но его рука соскользнула, он взмахнул второй рукою, попытался за что-нибудь ухватиться, но… не смог и полетел вниз. Выкрикнул короткое: «А!», и тут же его подхватил Саша Шищенко. Оказывается, Гриша Щербаков сорвался с ветви уже совсем близко от земли.

— Как же я за тебя волновался! — воскликнул Саша. — Так много времени прошло! Я уж думал, ты не вернёшься! Ну, прикрепил?

— Ага? — кивнул Гриша, и тут же проговорил. — Ну, а теперь бежим, да?

— Зачем же бежать? Чего бояться? — усмехнулся Саша.

— А ведь твоя правда. Это пускай эти гады немецкие, да псы продажные — полицаи от нас бегают. Ух, Сашка, не поверишь: хоть и тяжело мне было по этому дубу лазить, а чувствую я сейчас такой подъём сил, что готов к новым заданиям. Дайте мне сотню флагов, и я их на всех видных местах нашего посёлка вывешу. Пусть все знают, кто здесь хозяева!

И счастливые, сознающие, что сделали доброе дело, Саша Шищенко и Гриша Щербаков направились к своим домам. Всё ещё бушевало осеннее ненастье, но для них, и для их товарищей, многих из которых они и не знали, но которые тоже входили в состав «Молодой гвардии» и вывешивали в эту ночь флаги — эта погода казалось прекрасной, они были дружны с этой бурей, и грозные вихри выли не только в этом тёмном воздухе, но в их пламенных сердцах.

* * *

На школе им. Ворошилова и шахте 1-бис вывесить флаги было поручено группе Сергея Тюленина в составе 5 человек — Вали Борц, Дадышева, Остапенко и Юркина. На здании бывшего рай-потребсоюза Любе Шевцовой и Тосе Мащенко. Флаги были сделаны частью из белых наволочек, окрашенных в красный цвет, большей же частью были пошиты из красных косынок. Дома они были прикреплены к древкам.

Ненастье облегчило работу молодогвардейцев. Флаги на всех зданиях были прикреплены веревками к трубам, за исключением здания райпотребсоюза, где Люба Шевцова и Тося Мащенко, разобрав черепицу, прикрепили древко к перекрытию.

Флаги висели до 8–9 часов утра, и многие краснодонцы, которые спозаранку шли на работу видели их, и радовались. Некоторые женщины даже плакали украдкой, и думали: «Вот ведь — не забыли о нас, родненькие».

Дольше всех провисел флаг на самом высоком парковом дереве, и этот гордый алый флаг видел весь посёлок Краснодон. Только под вечер один молодой полицай смог взобраться и сорвать знамя.

Ещё дольше провисел флаг над зданием рай-потребсоюза, где Люба Шевцова и Тося Мащенко, разобрав черепицу, прикрепили древко к перекрытию. Этот флаг полицаи умудрились снять только через сутки.

Всего было вывешено 15 флагов, а к трём из них прикреплены были таблички «заминировано», так что полицаи не решались к ним подойди, и только пулемётной очередью, да и то не с первого раза удавалось полицаям подрезать древки.

Вывесили флаг и в посёлке Первомайка, но без участия Генки Почепцова, который рассказал придуманную им историю, и которому поверили, потому что рассказывал он искренне. Этот первомайский флаг сделали девушки: Уля Громова, Майя Пегливанова и Шура Бондарёва — сшили его из своих косынок, и сделали это так ловко, что со стороны он казался целым полотном.

В праздник Великой Октябрьской революции, жители Краснодона и прилегавших к нему посёлков, могли видеть не только красные флаги, но и вывешенные на столбах или же просто заброшенные в их огороды листовки, которые не были, как прежде, написаны от руки, но напечатаны. И пусть буквы были разных размеров, пусть и само качество печати оставляло желать лучшего, но главное было то, что они были именно напечатаны. И жители, говорили потихоньку, озираясь — высматривая, нет ли поблизости полицаев:

— Ну вот. Значит, есть у Них уже и типография…

Эти листовки были напечатаны в доме Жоры Арутюнянца, в том самом потайном помещении, где прошло первое совещание штаба будующей «Молодой гвардии».

Ну а буквы были такими разными, потому что их приходилось отыскивать среди развалин типографии газеты «Социалистическая родина». И в первую листовку набирали в ночь накануне великого праздника. Помимо хозяина дома, присутствовали: Витя Третьякевич, Ваня Земнухов и Вася Левашов…

Глава 35 Сквозь огненные дни

После праздника Великой Октябрьской революции минуло несколько дней…

Пьяные полицаи шастали по городу, а где-то за их спинами маячила высоченная фигура Соликовского, которого припекало немецкое командование, и который в эти дни был особенно зол.