Заря над Скаргиаром

— Аскер, — сказала она тихо, — вы никогда не щадили себя ради достижения цели и не делили дел на личные и государственные. Вы боялись этого поединка с Эргеребом, но пошли на эту жертву, даже зная, что победителю достается одна награда — смерть. Сколько авринов обязаны вам жизнью, но ведь все их жизни не стоят одной вашей! Аскер, что вы наделали?..

Дариола подошла к кровати и положила руку Аскера, свисавшую с нее, рядом с телом.

— Когда приедет армия, у нас будет большой праздник, — сказала она с неприкрытой издевкой и горечью. — Будут чествовать победителей в войне, и того, кто внес наибольший вклад в победу, жрецы наградят почетными регалиями. Мы будем на этом празднике, Аскер, обещаю вам.

Дариола опустила голову и направилась к дверям.

— Латриэль, мы едем в Виреон-Зор, — бросила она устало. — Моори, Терайн… Я бы попросила вас не говорить ничего Тюфяку до прибытия армии. Он — не тот, кого следует информировать в первую очередь.

— Да, моя королева, — кивнул Моори. — Вряд ли нам с Терайн захочется побывать в королевском дворце в ближайшее время.

Терайн промолчала, — только кинула на Дариолу взгляд, говоривший красноречивее всяких слов: «Я понимаю, как вам тяжело, и я с вами». Дариола ответила ей таким же взглядом и вышла из комнаты.

Поздно ночью эсторейская армия прибыла в Паорелу.

Наступил последний день месяца кутвине. Солнце озаряло эсторейскую столицу, и деревья оделись в золото и багрянец, опаленные дыханием осени. Легкий ветерок шевелил их листья, и они, отрываясь от веток, медленно облетали на землю. Небосвод был чист до самого горизонта и блистал лазурью — словом, была самая подходящая погода для предстоящего празднества.

Едва дождавшись одиннадцати часов утра — того времени, когда король просыпался, Сфалион, разодетый в пух и прах, явился доложить ему об успешном завершении военной кампании.

Король, по своему обыкновению, сидел на постели и вот уже минут пятнадцать безуспешно пытался продрать глаза. Когда ему доложили о приходе Сфалиона, он искренне обрадовался, поскольку надеялся, что это поможет ему разогнать проклятый сон.

— Ну, что скажете, Сфалион? — спросил он, не хуже самого Сфалиона зная, что тот сейчас скажет: вести о победе в Виреон-Зоре получили еще два дня назад.

— Мой король, — склонился Сфалион едва не до самого пола, — наша доблестная армия в очередной раз доказала, что она — сильнейшая в Скаргиаре. Аргелен с позором капитулировал, и теперь в нашем славном отечестве вновь воцарятся мир и покой.

— Какое счастье! Войне конец! — сказал король, сладко улыбнувшись. — А где Аскер? Почему он не пришел поздравить меня с этим радостным событием?

Сфалион невольно подался назад. У него не хватило духу написать самому о смерти Аскера, и он втайне надеялся, что король узнает эту новость от кого-нибудь другого. В конце концов, Моори, Терайн и Латриэль прибыли в столицу раньше на полдня и могли бы уже сами сообщить о случившемся. Но выходило так, что король до сих пор ничего не знал, и сообщать королю о смерти Аскера должен был Сфалион.

— Мой король, господин Аскер не мог прийти со мной по той причине, что… — Сфалион умолк, собираясь с духом.

— Ну же, Сфалион, что там случилось? — подался вперед король, заподозрив неладное.

— Мой король, к сожалению, господин Аскер… Ответственность, которую он взял на себя, оказалась слишком велика для него, и, спасая Эсторею от пожара войны, он сам не уберег себя, и…

Сфалион взял себя в руки и, взглянув королю в заспанные глаза, сказал:

— Он скончался, мой король.

— Как… скончался? Сфалион, вы лжете! — Король приподнялся на постели, схватил Сфалиона за воротник и подтащил к своему лицу. — Мне уже приходилось слышать однажды, что Аскер умер, и это была неправда! Тогда эту весть принес Дервиалис, и вы не хуже меня знаете, что с ним сталось! Хотите, я посажу вас в темницу, где под ногами шныряют во-от такие сколопендры?!

Сфалион испугался. Таким короля давно не видели. Откуда взялось в его слабой и безвольной душе это ярое негодование, откуда этот начальственный и властный тон, этот блеск в минуту назад заспанных и слипшихся глазах? Сфалиону показалось, что король и в самом деле способен засадить его в темницу, и воображаемые сколопендры уже шныряли по его сапогам…

Но тут на помощь Сфалиону подоспел Эдельрив. Камердинер короля, в отличие от своего господина, знал намного больше, и о смерти Аскера ему уже было известно. В его душе шевельнулось некое подобие торжества, потому что в свое время Аскер отобрал у Эдельрива большую часть его влияния на короля; теперь же он своей смертью не только позволял Эдельриву восстановить это влияние, но также давал ему возможность оказать Сфалиону услугу, за которую тот впоследствии, несомненно, расплатится.

— Мой король, — сказал Эдельрив, подходя к королевской постели и слегка склонив голову, — как это ни прискорбно, но я вынужден подтвердить истинность слов господина главнокомандующего касательно смерти господина Аскера.

Король выпустил воротник Сфалиона из своих судорожно сжатых пальцев и затравленно посмотрел на своего камердинера.