Зарубежные письма

Я начала с материального тела книги, с печатных машин и типографий. Если забраться по лестнице чуть повыше, в мир организационной подготовки книги, издательский, тут еще интересней. На ярмарке под книгу был отведен огромный «Мессехауз» (выставочный павильон). Но длинным его коридорам расположились прилавки с книгами всех концов света. Мы привезли показать 35 наших издательств; Англия — 69, Польша — 23, США — 8; из Франции приехали «Хашетт» и «Лярусс», из Италии — «Мондадори», из Швейцарии — три больших издательских треста; из Америки — даже Мичиганский университет прислал свои книги, уж не говоря о двухстах с лишним издательствах ФРГ и Западного Берлина, снабдивших выставку даже «Современной индустрией» Думмера, с профилем «торговой организации, корреспонденции и риторики» (!). Было бы у меня лишнее время в запасе, я поторчала бы у многих из этих прилавков. Но мне было некогда. Мне надо было изучить девяносто издательств ГДР, ярко выделившихся вместе с книгами братских социалистических стран над всеми «обольщеньями» капиталистического мира. Кстати сказать, обольщать ни одна из этих стран как будто и но очень старалась, уважительно налегая на книги серьезные, художественные, словари, буквари и — науку. Преобладающее число выставленных на ярмарке книг, у которых и посетители дольше всего задерживались, было посвящено технике, физике, биологии, медицине, химии.

Итак, девяносто издательств. Из них лишь двадцать семь снабжено тремя большими буквами УЕВ, означающими народное предприятие. Все остальные носят названия частных фирм, и притом тех, какие мы, старики, знаем три четверти столетия. Девочкой я получила от отца подарок — темно-коричневые томики полного собрания Гёте и Шиллера на немецком языке, в популярном лейпцигском издании Филиппа Рэкляма — фирма «Рэклям» показана в новой социалистической Германии, опа и сейчас хорошо работает, цель ее — по-прежнему сделать книгу доступной всем, сделать ее дешевой, ни на йоту не снижая качества. Мы с этой «фирмой», как старые друзья, беседовали битый час, и я могла сказать ее нынешним представителям, что их томики Гёте прошли вместе со мною всю мою долгую жизнь, постоянно бережно читаемые и сохраненные в целости. Таким же встретила я в Лейпциге и старого друга «Инзель-ферлаг», кокетливо одевавшего свои очень ценные, со вкусом подобранные сборники в цветные, похожие на ситец обложки. Если прибегнуть опять к музыке цифр, то вот что замечательно: честно на социализм работают сейчас в ГДР даже древнейшие книжные фирмы, сохранившие имя учредителя, тематику изданий и даже иногда свой старинный герб. Од- на фирма («Наследники Германа Бехлауса») существует с 1624 года и посейчас издает историю и юриспруденцию средневековья, причем имеет свой журнал. Четыре фирмы ведут свое происхождение с восемнадцатого века; девятнадцать фирм остались от девятнадцатого века, остальные рождены в двадцатом.

Я обещала «роман с продолжением» о книге, поэтому откладываю разговор до следующих глав. Скажу только об одной из особенностей организационной жизни издательств в ГДР. Круг их деятельности не ограничивается принятием книги, работой над пей, редакционной и корректорской правкой, подбором иллюстраций и прочими формами деятельности, связанными с автором и рукописью. Мы как-то привыкли к узкому назначенью издательства, поделенного на кабинеты редакторов, машинное бюро, корректорскую и бухгалтерию. В первый же день приезда я получила приглашение от одного из издательств на вечер, вошедший в программу «культурных мероприятий» ярмарки. Там обещалось чтение новинок из редакторского портфеля, обмен мнениями, концерт. Пятьсот журналов издаются в ГДР; эти журналы как бы ростки издательств, связанные с ними не только материально. С десяток музыкальных издательств имеют тут прикрепленными к себе симфонические оркестры и эстрады, даже театральные сцепы, для использования. Все эти «придатки» составляют духовную жизнь издательств, их атмосферу, их творческое общение. Они напоминают, мне кажется, не то портики античного мира, где протекала интеллектуальная жизнь древности, не то художественные школы Ренессанса, где создавались не только картины, но и общественные критерии для оценок. Что-то очень традиционное, перелицованное на сугубо современный лад. И широкое, теплое понимание дара человеческого — книги, рождаемой для массового чтения, — какое-то личное, теплое ощущение мира книги дышит в этих издательствах, когда вы переступаете их порог. Как расшифровывается 90 по территориальному признаку? Лейпциг недаром был и остался городом книги. В нем сейчас больше издательств, чем в Берлине, — 38; в столице республики — 34; и в остальных крупных центрах ГДР — 18.

5