Зарубежный криминальный роман

повезло. На плече у нее висела сумочка на длинных ручках. Я вспомнил, что у девушки, вышедшей из «понтиака», была похожая. Я услышал, как хлопнула дверца машины. Машина тронулась и влилась в общий поток. Я видел, как она притормозила, а потом поехала по вокзальной улице в сторону холмов. На следующее такси оказалось слишком много охотников, поэтому я сел в «кадиллак» и завел мотор. Дав задний, я чуть не врезался в стоявший за мной «остин», который как раз выруливал из ряда машин. Испуганный водитель засигналил и включил фары, потом отъехал назад и дал мне дорогу. Я все время твердил про себя номер такси: Н 277. Выехав с вокзальной площади на улицу, я понял, что они обогнали меня метров на триста. Превысив скорость, я догнал их у светофора. Однако слишком близко подходить тоже было опасно: светлый «кадиллак» был уж очень заметен. К счастью, водитель оказался старым и не желал свернуть себе шею даже ради спешного дела. Они проехали Вестон-бульвар и вошли в зону Мель- форд. Машина остановилась у большого дома недалеко от Керзон Плейс. Девушка вышла, и при свете подъезда дома я увидел, что у нее красивые ноги. Она заплатила таксисту и, не дожидаясь сдачи, вбежала на тротуар, а с тротуара в дом. Такси отъехало. Даже за двадцать метров, оттуда, где я стоял с выключенными фарами, я ощутил всю ее привлекательность: грациозная, прямая, стремительная, с грудой рыжих волос. Я включил фары, вышел из машины и отправился к дому. За стеклянной дверью шел коридор, отделанный под мрамор. На двери золотыми буквами красовалась надпись: «Кэстон Арме». Лифта не было, пол был покрыт линолиу- мом, и по широким ступеням шла ковровая дорожка. Вверху стукнула дверь. Затем наступила тишина. На стене был расположен ряд почтовых ящиков с именами жильцов. Я прошел мимо, поднялся на второй этаж и оказался в длинном коридоре, освещенном лампами. На равном рас90

стоянии одна от другой было четыре двери. Я бесшумно шел по коридору, читая надписи на дверях. Из дальней квартиры доносилась негромкая музыка: у кого-то работало радио. Я вернулся к лестнице. На правой от площадки двери было написано: «Винсент Келли». Я не мог допустить ошибки. Имя Келли было мне знакомо: оно фигурировало в досье Галы, которое мы завели на нее в конторе. Так звали журналиста, работавшего на Хартли Хауленда из скандальной газеты «Тайм Икспоужэ». Я позвонил.

9

Он вопросительно посмотрел на меня. У него были кудрявые каштановые волосы, зачесанные назад, круглое лицо, узкий нос и большие голубые глаза. Росту он был этак метр восемьдесят и весил не меньше семидесяти пяти килограммов. Казалось, он не узнает меня. Он мог быть тем, кто исполнял роль Вальдо, а мог и не быть им. Моя встреча с человеком на Риверсайд Вест была слишком непродолжительной, да еще его лицо все время было покрыто пеной и махровым полотенцем, так что признать его было сложновато.

— Вы — Винсент Келли? — спросил я.

— Да. Что вам угодно? — Поговорить,— я втолкнул его в дом.

— Пожалуйста, мистер...— он схватил меня за рукав. Я крепко сжал его запястье, повернул и заломил ему руку за спину. Потом подтолкнул его к открытой двери за нашей спиной и захлопнул входную дверь. Он попытался сопротивляться, но я потянул его руку кверху, и он присмирел.

— Может быть, простого разговора будет достаточно, а может быть, мы перевернем вверх дном весь дом,— предупредил я.— Выбирайте сами, мистер Келли. 91

— Отпустите мою руку,— взмолился он.— Вы мне ее сломаете.

— Конечно,— я его ударил свободной рукой. Он не был вооружен. Потом я отпустил Келли, и он стукнулся о косяк и затем стал массировать запястье.

— Добрый вечер,— сказал я девушке, стоявшей у камина. Блестящими, полными страха глазами она смотрела на Винсента Келли. Девушка действительно была хорошенькой: чистый овал лица, светлая кожа, изогнутые брови, красивого рисунка губы. Груда рыжих волос обрамляла нежные черты и смягчала профиль. Тонкий шрам на подбородке выделялся на бледной коже, которую, должно быть, осветлили уже после моего приезда. Голубой жакет лежал на ручке кресла. На девушке был белый облегающий свитер.

— Что ему надо, Винси? — прошептала она. Костяшки пальцев руки, которой она опиралась на стул, побледнели. Думаю, она понимала, что именно мне надо. Я сказал: — Садитесь вы оба. Туда, на диван, чтобы я мог следить за вами. Келли колебался. Он посмотрел на девушку. И ни один из них не двинулся, пока я не сказал грубо: — Ну, садитесь живо! Девушка обошла стул и села на самый краешек дивана, одернув юбку и держась очень прямо. Я взял Келли за руку и подтолкнул его. Он крикнул: — Не трогайте меня! Что это значит? Что вам надо? — Располагайтесь. Нам надо поговорить,— повторил я.— Мне кажется, что мы с вами уже встречались.

— Я вас никогда не видел,— заметил он.

— Ну что ж, так сейчас видите. Вы как, сами сядете или вас усадить? — Попробуйте только,— он сжал кулаки. Я схватил его за руку и двинул в зубы. Он вскрикнул, отступил и, стукнувшись о стену рядом с дверью, покачал головой. 92