Зарубежный криминальный роман

— Ну и кого ты видишь? Иоанна Крестителя? Человек с седыми волосами слабо улыбнулся.

— Ты прекрасно знаешь, кого я увидел. Ты и сама поступила так же, когда нашла его на пляже. Стоит на него взглянуть и сразу видно, из какого он теста.

— Ты выступаешь за него.

— Мы оба,— уточнил Рензигер.— Ты и я. Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, потом повернула голову в сторону дома. 240

— Дерьмо! — проговорила она, опустила ствол и передала ружье Рензигеру.

— Вера, послушай меня,—»заговорил он.— Нам надо условиться, чтобы отвечать одинаково. Они станут допрашивать нас порознь. Она задумчиво потерла подбородок.

— Я думаю, вот что мы ему скажем. Я подошла к тебе сзади с ножом и забрала у тебя ружье. Потом я вышла с ним из дому, и ты услышал шум отъезжающей машины. Ты выскочил и нашел ружье... Рензигер яростно затряс головой.

— Но, Вера...

— Давай, мотай отсюда,— приказала она.— Возвращайся в дом. Рензигер сделал несколько шагов по направлению к дому, повернулся и взглянул на Джандера. Тот молчал, но при свете лампы видно было его лицо, на котором ясно читалось, о чем он думает. Казалось, он говорит: спасибо за помощь. Потом Рензигер завернул за угол дома и исчез.

— Поехали,— сказала Вера. Они сели в «понтиак». Вера завела машину и включила фары. Машина медленно покатила от дома по краю травянистого склона, спускавшегося к озеру. Джандер смотрел на воду, пока она не исчезла за поворотом. Теперь перед ним была только серебристая зелень деревьев, купающихся в лунном свете. По лесной дороге машина пошла быстрее.

Глава двенадцатая

Прошло двадцать минут. Они все еще ехали через лес. Дорога теперь была вся в ухабах, и они продвигались со скоростью десять километров в час. Он не знал, куда она везет его. Он решился спросить, открыл рот, но взглянул на нее и молча отвел глаза. Она помолчала минуту, потом заговорила: — Вы провели меня. Я совсем было поверила, что вы — ничтожество, трус. Да, вы испытываете страх, тут 241

ничего не скажешь. Но потом вы вдруг забываете о роли, которую играете.

— Я не понимаю.— Он пожал плечами.

— Дело не в этом. Вас это не трогает,вотивсе. Ничто. Даже заряженное ружье. Джандер смущенно улыбнулся, — Вы и глазом не моргнули. Вы видели мой палец на спусковом крючке, но вас это не колышит.

— А что я должен был сделать? Упастьвобморок? — Не хитрите,— сказала она. Она остановила машину, потянула за ручной тормоз, но не заглушила мотор.

— Что случилось? — негромко спросил он.

— Ничего. Хочу заключить сделку. Если желаете добраться до места назначения, оплатите билет.

— Какова цена? — Откровенность.

— В каком смысле? — Я хочу знать, для чего вы меня обманули. В хижине, после прихода Гэтриджа, вы дали мне понять, что боитесь. И еще раз, в лодке, когда я дала вам шанс бежать. Словно вам не хватало духу.

— Я не обманываю вас,— возразил Джандер.— Я рассуждал. Положение было напряженным, и я предпочел не рисковать. Она остро взглянула на него.

— Вы рисковали большим, оставаясь в лодке. Вы это понимаете? — Теперь, да.

— Вы и тогда это знали.

— Почему вы так думаете? — При желании вы могли удрать. Раз вы этого не сделали, значит, вас что-то удержало.

— Да? И что же? — А вот это вы мне сейчас скажете. Он подумал, что же он может ей рассказать.

— Так вам нужен билет? — тихо спросила она. 242

Джандер пожал плечами. Ему надо сказать ей, но только не все. Если он даст понять, что хотел ей помочь, она не пойдет ему навстречу. Даже наоборот. Лучше действовать потихоньку.

— Я надеялся, что вы не будете вынуждать у меня признание. Но я знал, что если спрыгну с лодки, то больше никогда вас не увижу. А эта мысль была для меня невыносима.

— Объяснитесь.

— Нечего объяснять. Я все сказал. Она молча смотрела перед собой, потом заговорила как бы сама с собой.

— Вот парень, который утверждает, что я потрясла его настолько, что он пренебрег опасностью. Что он готов был рисковать своей жизнью, лишь бы оставаться со мной рядом. И при этом он меня совсем не знает.

— Это не так, я вас знаю. Она с удивлением повернулась к нему.

— Вы бредите. Вы увидели меня впервые сегодня. Он медленно покачал головой.

— Ну, не спите! Очнитесь наконец! — Я и рад был бы сказать, но не могу. Я знаю только одно: я вас уже видел.

— Где? — Никак не удается вспомнить.

— Когда? — Не знаю.

— А вы уверены, что это была я? — Конечно. Лицо. Голос...

— Значит, мы с вами даже успели поболтать? — Да, мы разговаривали.

— И о чем же? Он не ответил. Он опустил голову.

— Мучительно хочу вспомнить и не могу,— глухо проговорил он.— Я помню особую внутреннюю дрожь, движение, что-то вроде контакта между двумя людьми. Но 243

только не в материальном плане. Много глубже. И это не забывается.,.

— Я не понимаю, о чем вы толкуете.

— Трудно объяснить, но это что-то очень ценное и редкое. Во всяком случае, со мной это было лишь однажды.