Защита жертв преступлений

В отечественной юридической литературе последних лет медиация пропагандируется как способ реализации идеи «восстановительного правосудия», ограничивающего сферу карательного разрешения уголовно-правовых конфликтов. Значение такого подхода не без оснований видится в сокращении конфликтов через примирение сторон, психологическом исцелении жертвы преступления и создании дополнительных условий обеспечения интересов потерпевшего от противоправных посягательств[168]. Сущность метода состоит в привлечении нейтрального посредника (медиатора) для ведения переговоров об условиях примирения между жертвой и преступником по делам частно-публичного и публичного обвинения небольшой или средней тяжести. В зарубежной практике медиация применяется относительно широко как по инициативе органов уголовного преследования, так и суда с согласия сторон конфликта. Завершаются переговоры при успешном исходе составлением соглашения с указанием условий примирения, размеров, порядка и сроков выплаты компенсации материального и морального ущерба. Справедливость и законность соглашения проверяется судом. В случае нарушения условий соглашения причинителем вреда производство по уголовному делу возобновляется со всеми вытекающими последствиями. Использование медиации поощряется, ибо не только достигается решение указанных выше задач, но и сокращается контингент судимых и государственные расходы на их содержание.

Практика, как известно, нередко обгоняет реакцию законодателя, подталкивая его к правовому оформлению возникающих общественных отношений. При прекращении уголовных дел в силу ст. 25 УПК РФ следователь выясняет, примирилось это лицо с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред. Закон не исключает возможность склонения обвиняемого и потерпевшего к примирению на определенных условиях. К сожалению, на практике такая возможность (не объявленная законодателем, но и не противоречащая закону) используется редко, что подтвердили результаты анкетирования.

К этому вопросу наиболее часто встречавшееся в анкетах пояснение: «Вести с обвиняемым разговоры о добровольном возмещении вреда потерпевшему приходится при незначительных и доказанных обвинениях. К сожалению, официально процедура медиации не прописана и отсутствие незаинтересованного посредника ограничивает возможности мирного устранения конфликтов». Респонденты признали желательным внедрение института медиации в отечественную практику уголовного судопроизводства.

Вместе с тем, несмотря на положительное отношение к институту медиации и практических работников, и авторов научных публикаций, процессуальный регламент этого института не разработан даже ориентировочно и есть предложения, на наш взгляд, весьма спорные. Так, в публикациях и кандидатской диссертации Понасюк А.М. предлагается институт медиации закрепить в ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Медиатором в этом случае должен выступать адвокат, как лицо профессионально компетентное[169]. Автору следует отдать должное: он предложил ряд дополнений в закон «Об адвокатской деятельности…» по поводу условий адвокатской медиации, гарантий объективности и беспристрастности адвоката, организации специальных подразделений в адвокатуре, оплаты труда адвоката-медиатора и пр. Однако, несмотря на эти усилия автора, идея адвокатской медиации остается весьма сомнительной. И законодательство об адвокатуре, и Кодекс профессиональной этики адвоката не позволяют ему быть представителем сразу двух сторон с несовпадающими интересами. Результаты его посреднических услуг могут быть оспорены заинтересованной стороной под предлогом необъективности адвоката. Кроме того, автором не предложены нормы процессуального закрепления результатов медиации и способов контроля выполнения достигнутого соглашения.

Вместе с тем идея расширения сферы деятельности адвокатов по оказанию правовой помощи сама по себе заслуживает обсуждения. А учитывая общее благотворное стремление к снижению уровня конфликтности в сфере уголовно-процессуальных отношений, пропаганда медиации как одного из продуктивных решений в этом направлении заслуживает пристального внимания органов самоуправления адвокатуры. Совет ФПА РФ, отвечая соответствующим запросам практики, создал рабочую группу для выработки разъяснений по вопросу о возможности совмещения адвокатской деятельности с деятельностью медиатора на профессиональной или непрофессиональной основе. Её вывод: адвокат вправе выполнять функции медиатора как на профессиональной, так и на непрофессиональной основе (если только он одновременно не является адвокатом одной из сторон). При этом осуществлять деятельность медиатора на профессиональной основе адвокат вправе при условии, что он прошел соответствующий курс обучения по программе подготовки медиаторов (ст. 16 Закона О медиации), а также с соблюдением иных требований, установленных Законом «О медиации»[170].