Защита жертв преступлений

Можно признать вслед за указанной группой ФПА РФ, что деятельность адвоката по выполнению функций медиатора не нарушает положений Закона Об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката при соблюдении условий: если он не является представителем одной из сторон, добровольно выбран ими в качестве медиатора и подготовлен к выполнению этой функции.

Представляется, что медиация в уголовном судопроизводстве должна стать процессуальным институтом, с нормативным определением этого понятия, урегулированием порядка проведения примирительных процедур, способом утверждения достигнутого соглашения и порядка контроля его исполнения. Медиаторская служба, подобно институту третейских судов, не должна входить в систему государственных правоохранительных органов и адвокатуру. Это могло бы быть подразделение муниципалитета, формируемое из уважаемых граждан, имеющих определенную юридическую подготовку. Включение адвокатов в число медиаторов возможно с соблюдением указанных выше условий.

Недостатки процессуального законодательства, касающиеся условий реализации прав потерпевшего на предварительном следствии, так или иначе, затрагиваются во многих публикациях. Отдельные авторы связывают их устранение с необходимостью усиления прокурорского надзора за соблюдением прав личности при реализации функции уголовного преследования[171]. Однако прокурорский надзор не может выходить за рамки закона и прокурор не вправе требовать от следователя исполнения несуществующих норм. Учитывая это соображение, а также факт перманентных поправок законодателем действующего УПК (их внесено с 2001 г. около 700), было бы желательно в УПК закрепить ряд процессуальных гарантий прав потерпевшего. Так, в ст. 42 УПК после перечисления прав потерпевшего следовало указать, что создание условий, обеспечивающих своевременную реализацию потерпевшим его прав, является обязанностью органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Мы привыкли ориентироваться на правило, что субъективные права участников процесса гарантируются соответствующими обязанностями должностных лиц, ответственных за ведение процесса расследования и рассмотрения дела. Оказывается, этого недостаточно даже при наличии напоминаний высших судебных органов страны. Не потому ли Европейский Суд по правам человека к 2010 году накопил 120 000 жалоб, из которых третья часть состоит из жалоб россиян. Изыскиваются способы упрощения судопроизводства в ЕСПЧ, чтобы снизить нагрузку и расчистить завалы[172]. Вот только неясно, облегчится ли в этой связи участь жалобщиков из России.

Перечень обязанностей потерпевшего внушителен. Приведём перечень процессуальных требований к потерпевшему. Они изложены в п.п. 1–3 ч. 5 и частях 6 и 7 той же статьи 42-й УПК в форме запретов и возможных нарушений, влекущих применение санкций. Потерпевший не вправе: 1) уклоняться от явки по вызову дознавателя, следователя и в суд; 2) давать заведомо ложные показания или отказываться от дачи показаний; 3) разглашать данные предварительного расследования, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном статьей 161 настоящего Кодекса. 6) При неявке потерпевшего по вызову без уважительных причин он может быть подвергнут приводу. 7) За отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний потерпевший несет ответственность в соответствии со статьями 307 и 308 Уголовного кодекса Российской Федерации. За разглашение данных предварительного расследования потерпевший несет ответственность в соответствии со статьей 310 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Нарушения потерпевшим перечисленных обязанностей не является редкостью. Однако реакций на эти нарушения исследователям следственной и судебной практики, как правило, обнаружить не удаётся. Их отсутствие едва ли следует объяснять снисходительным отношением к правонарушениям потерпевшего. Скорее в этом проявляется соответствующий уровень правовой культуры правоприменителей, которые новым законодательством освобождены от заботы воспитания у граждан уважения к закону.

§ 4. Потерпевший в судебном разбирательстве

Выше мы отметили, что совершенствование в ходе правовых реформ процессуального законодательства, регулирующего предварительное расследование, не привело к позитивным изменениям в статусе потерпевшего. То же можно сказать и о стадии судебного разбирательства. Права потерпевшего на этой стадии значительны, но они, не имея опоры на профессиональную юридическую поддержку, или не реализуются, или исполняются формально, не обеспечивая жертву преступления должными материальными и моральными компенсациями. Более того, есть основания для утверждения об ухудшении положения потерпевшего в связи с изменениями некоторых концептуальных основ российского уголовного процесса.