Защитник

Эббу обдает запахом одеколона Херманссона, когда тот проходит мимо и не скрывает улыбки при виде той же сцены, которую наблюдает Эбба. Старый козел! Ей хочется закричать ему вслед, что личная жизнь Ангелы не имеет отношения к работе. Но она сдерживается, идет к автомобилю, припаркованному с другой стороны улицы, наблюдая за тем, как «порше» играючи преодолевает снежную слякоть. Эббе интересно, куда они поехали? Разве Ангела не должна была отправиться в офис помогать вытаскивать Николаса?

Решение о заключении под стражу, которое приняла судья, было ожидаемым, но все равно стало поражением.

– Все идет по плану, – сказала Ангела, когда они вы шли из зала. – Судья совершила бы должностной проступок, если бы не взяла его под стражу. Но теперь у нас есть две недели до следующих слушаний, а мы уже много нарыли.

Эбба молчит, задаваясь про себя вопросом, что адвокатесса имеет в виду под словом «много». Сталкера, которого они нашли, но дальше пока не продвинулись? Рональда Нильссона, чья роль в происходящем прояснится только тогда, когда будет готова экспертиза костюма Санта-Клауса? Тимо Рантанена, который утверждает, что его алиби подтвердит друг, к которому он ездил?

Судья также постановила, что Николас должен пройти освидетельствование по параграфу семь, раньше это называлось «ограниченное психиатрическое освидетельствование». И теперь Эбба немного волнуется. Она не может развить свою мысль до конца, но ей кажется, что Николас не вполне стабилен.

Она оборачивается, потому что кто-то идет следом. Саймон.

Он берет ее за рукав куртки:

– Ты точно способна вести сегодня машину? – Тон у него серьезный, но взгляд игривый.

– Нет, подумать только, как приятно, что ты разговариваешь со мной, а не только обо мне.

– Йону не нравится, что мы сотрудничаем. Он недвусмысленно дал это понять.

– Ах, мы сотрудничаем? Что-то новенькое. – Эбба натянуто улыбается. – А что там вам Херманссон показывал в телефоне?

Она фыркает, когда Саймон пытается сделать удивленный вид.

– Фотографию моей полуголой сестры.

Эбба подходит к машине и открывает дверь, но Саймон ее придерживает:

– Ладно. Я понимаю, что тебе это совсем не кажется забавным, но Йон часто бывает чертовски категоричным, у него все черное или белое. Я просто хотел… Черт!

Эбба вырывает у него дверцу и садится. Сдерживается, чтобы не разозлиться еще больше. Она знает, каким убедительным может быть Хелльберг, как все смотрят на него снизу вверх и как это сложно – плыть против течения.

– Ты мне поможешь разузнать что-нибудь про Андреаса Килича? – смягчает она тон. – Я сейчас туда еду.

– К нему домой? Нет, не успеваю.

– Вот тебе и наше хорошее сотрудничество.

– Дело не в этом. Мне нужно набело переписать допрос… и еще куча всякого. А завтра опять выходной. Кроме того, у нас нет заявления, согласно которому он преследовал Ясмину. У нас на него вообще ничего нет. Так что ты собираешься делать?

– Одна туда поеду.

Саймон вздыхает.

– Но я обещаю поискать фотографии членов в телефоне Ясмины, – с шутливой улыбкой он легонько толкает ее в плечо кулаком. – Такие, которые твоя сестра пачками получает.

Эбба бросает взгляд на Саймона. Он явно пытается разрядить напряжение. Но напоминание об Эстер и о вчерашнем вечере тут же окончательно портит ей настроение. Она не знает почему, знает только – что-то случилось, что-то, чего она не помнит. Поэтому Эбба хочет скорее уехать, спрятаться в автомобиле, остаться наедине со своим провалом в памяти.

– Лучше сначала найти что-нибудь в мобильном, – говорит Саймон, заметив, что она не хочет говорить про вчерашнее, – фотографии или какие-нибудь угрозы. Тогда мы могли бы его упаковать.

– Само собой. Вот и найди. – Эбба вставляет ключ в замок зажигания и поворачивает его.

– Погоди. – Саймон снова хватает ее за рукав куртки, в этот раз сильнее. – Без обид?

От прикосновения она панически вздрагивает.

– А с чего бы обижаться? – говорит Эбба, хотя чувствует, что Саймон имеет в виду их вчерашнюю пирушку.

Что произошло? Да и нужно ли ей это знать?

– Ладно, – вздыхает Саймон и, к ее облегчению, меняет тему: – В таком случае у меня есть кое-что. Мы нашли мужчину, который оплачивал квартиру Ясмины, но мы с ним уже поговорили, и он не является потенциальным подозреваемым.

– Когда вы с ним поговорили?

– Вчера.

– Значит, до того, как мы встретились в ресторане? Почему ты об этом говоришь только сейчас?

– Не мог рисковать. Ты могла воспользоваться этим во время слушаний по избранию меры пресечения. Тогда Йон догадался бы, что эта информация от меня.

Эбба качает головой. Снова он скрыл от нее информацию.

– Что он сказал? У него есть алиби?

– Утверждает, что был с семьей. Это звучит правдоподобно, ведь был сочельник. Но я, понятно, поговорю с его женой. Я обещал не выдавать его, вот только ума не приложу, как это можно сделать. Он сказал, что они с Ясминой были просто друзья, что у них не было сексуальной связи. А за квартиру он платил, потому что ему нравится помогать людям.

Эбба закатывает глаза.