Защитник

Эбба сидит неподвижно, слышит, как девушка пользуется возможностью, чтобы выскользнуть из комнаты, но Хелльберг, похоже, даже не замечает этого. Он с яростью продолжает поливать «ведьм» Кёлер и Таппер. Голоса копов постепенно удаляются, потому что они наконец выходят в коридор. Как только за ними захлопывается дверь, Эбба вылезает из-под стола, бежит по коридору настолько быстро, насколько это возможно с затекшей ногой, и врывается в туалет. Запирается, садится на крышку унитаза, руки трясутся так сильно, что колотятся друг о друга, – это от напряжения, которое постепенно проходит, из-за слов, которые только что услышала. Даже скорее из-за слов. Она привыкла к злобной болтовне Хелльберга. Но молчание Саймона… Почему он ничего не сказал в ее защиту?

Она не знает, сколько просидела в туалете, но через некоторое время в дверь стучат. Это Саймон.

Она открывает дверь и выходит. Смотрит на него, притворяясь, что не слышала ничего из того, что про нее наговорил Хелльберг.

– Он ушел? Я увидела его, когда вышла из туалета, и снова заперлась.

– Хороший план. Пожалуй, нам лучше уйти.

Они выходят из здания и расходятся, просто сказав друг другу «пока». Эббу это устраивает. В понедельник она хочет съездить в клинику на улице Свеавэген. И это ей лучше сделать без Саймона.

Глава двадцать шестая

Приемная оформлена как уютная гостиная, там стоят диваны пастельных тонов, плетеные стулья и столики со стопками глянцевых журналов, посвященных дизайну интерьера и здоровому образу жизни, в которых даются десять советов, как прийти в форму после рождественского застолья. Что ж, владельцы действительно попытались сделать это место уютным, помочь приходящим к ним заблудшим душам хоть немного почувствовать умиротворение, хотя они и мечутся, пытаясь принять важное, даже судьбоносное решение – делать аборт или нет? Смерть или жизнь.

Эти выходные Эбба посвятила слежке за преследователем Ясмины, Андреасом Киличем. Стояла и отмораживала себе ноги около его квартиры в Альвике, ездила за ним и его семьей на машине, но узнала только, что они навещали родителей девушки у них дома в Хессельбю. Было совершенно неуместно выходить с ним на контакт. Ближе всего к успеху она была в субботу днем, когда Килич почему-то вышел из своей квартиры один. Он пошел к площади и зашел в табачную лавочку. Эбба следовала за ним, и, когда он заплатил на кассе и собирался уходить, она решила было, что пора познакомиться поближе, но тут появился какой-то урод, знакомый Килича, и все испортил.

После этой неудачи она вернулась домой, в свою квартиру в районе Мариехелль, и провела вечер за просмотром сериалов на Netflix, испытывая недостойную жажду выпить. Но Эбба сопротивлялась соблазну и в конце концов обратилась к Эйнштейну как к психологу-любителю, и это был гениальный ход. Попугай не прерывал ее, только время от времени вставлял свое неизменное «Пошел в жопу». Воскресенье прошло в том же духе. Слежка за Андреасом Киличем без возможности приблизиться к нему. Вечером – новый сеанс психотерапии с Эйнштейном и еще один сериал на Netflix.

Эбба бегло просмотрела рецепт очищающего смузи для кишечника, и тут настала ее очередь подойти к окошку, где ее встречает миниатюрная девушка с мягким взглядом:

– Чем я могу вам помочь?

Эбба выпрямляется, старается говорить официальным тоном, хотя и тихо, чтобы две другие женщины в приемной не слышали:

– Это касается расследования, над которым я работаю, убийства в Альвике в канун Рождества, о котором вы, возможно, слышали.

Во взгляде администраторши появляется интерес.

– Вы имеете в виду то преступление, в котором обвиняется Николас Моретти? Он, типа, убил свою сестру?

– Верно. Мне нужно задать вам несколько вопросов, потому что выяснилось, что жертва, Ясмина Моретти, была записана к вам на прием, чтобы сделать аборт. Мне нужно подтверждение того, что это правда, и я хочу поговорить с врачом, который с ней общался.

– Хорошо. У вас есть ее номер социального страхования?

Эбба называет числа, а администраторша, которую согласно беджу зовут Стина, вводит их в компьютер.

– Кстати… – Ее пальцы замирают над клавиатурой. – Как вы сказали, вас зовут, и где вы работаете?

Эбба с самого начала опасалась, что добыча конфиденциальных сведений может оказаться делом проблемным, и сразу понимает, что именно это Стине только что и пришло в голову.

– Извините, если я выразилась непонятно, – говорит она. – Эбба Таппер, отдел тяжких преступлений. Я покажу вам удостоверение.

Она засовывает руку в сумку, нащупывает свое недействительное полицейское удостоверение, но останавливается, не показав его. Рискнет ли она, понимая, что на нее, скорее всего, снова заявят? Присвоение полномочий должностного лица. Очевидно, что это правонарушение более легкой квалификации, чем нападение и все то, в чем ее теперь обвиняют, но все же.