Защитник

Эбба кивнула и занялась роллом с лососем с васаби, приняв к сведению то, что сказала Ангела, но все же у нее осталось чувство, что здесь кроется какой-то обман. И что имела в виду Мария, когда заявила, будто Ангела расистка? Имеет ли это какое-то отношение к той буре ненависти по отношению к Ангеле, о которой она рассказывала, к посту, который написала о детях-беженцах?

Эбба не хотела ее расспрашивать. Наверное, Мария просто кричала то, что первое приходило в голову. В конце концов, она была в истерике.

Эбба снова трет варежкой стекло, выглядывает наружу. Андреаса Килича не видно. Мысленно Эбба возвращается к Ангеле, к шарфу и подозрительному синяку, который она увидела. Прав ли Стефан Херманссон? Ангеле нравится жесткий секс? Секс с удушением. Она занимается этим со своим молодым любовником?

Эбба переключает радиостанцию, выбирает ту, на которой прямо сейчас не передают рекламу. Интересно, имеет ли значение то, чем Ангела занимается в свободное время? Нет, адвокатесса не занимается ничем противозаконным и даже ничем особенно непристойным, это все ее личное. В общем, нет. Полоса на шее просто шокировала Эббу, но теперь она должна стереть этот эпизод из памяти, а также перестать думать о том, откуда Херманссон узнал о пристрастиях Ангелы.

Когда снаружи открывается дверь, она наклоняется поближе к лобовому стеклу.

Выходи же. Выходи.

Появляется Андреас Килич со спортивной сумкой, перекинутой через плечо, заворачивает за угол и исчезает из поля зрения. Она быстро выходит из машины, почти бежит, чтобы не упустить его из виду, понимает, что он идет к старой промышленной зоне Альвика. На город уже опускается темнота, но на другом берегу над скалами все еще явственно виден район Фредхелль.

Куда он идет? Теперь понятно. Он входит в дверь, над которой горит логотип «World Class».

Эбба останавливается посреди тротуара. Возможно, это лучший шанс заговорить с Киличем, но у нее нет с собой спортивной одежды. Черт! Она ждет несколько минут, чтобы он успел пройти в раздевалку, потом идет следом, берет черный топ и пару лосин с надписью «распродажа» со стенда и отправляется к стойке регистрации. Платит за новое спортивное обмундирование и пробную тренировку. Переодевается в женской раздевалке, стряхивает с кроссовок большую часть снега. Затем выходит в зал, где среди гантелей и штанг, которые тягают потные мускулистые люди, обнаруживается Андреас Килич на гребном тренажере. К сожалению, у него длинные рукава, поэтому она не видит, есть ли у него татуировки или нет. Эбба садится на другой гребной тренажер рядом с ним, упирается ногами и включает панель управления, которая подсчитывает количество метров и калорий. Гребет в высоком темпе, как она и привыкла. Спустя всего несколько минут с нее градом катится пот, и она тяжело дышит, как пожилая курильщица. Прошло не меньше года с того момента, как она тренировалась в последний раз, но Эбба замечает, что, чем больше налегает на «весла», тем больше ей нравится, тем эффективнее рассеиваются мысли о нападении, которому подверглись они с Ангелой.

Через десять минут Эбба полностью выдыхается. Тогда она решает взять паузу и уходит с тренажера, делает несколько упражнений для пресса на мате поблизости, ожидая, пока Андреас Килич закончит, и надеясь, что он наконец снимет толстовку и она убедится в том, что преследует нужного человека. На расстоянии Эбба наблюдает за Киличем более пристально. Он не мускулист, скорее берет выносливостью. На лице несколько родимых пятен.

Когда Эбба чувствует, что пресс больше не выдержит, он наконец слезает с тренажера и снимает толстовку через голову. Под ней оказывается белая футболка, и Эбба внимательно осматривает его руки, ищет татуировки – череп и паутину, – но ничего не видит. Она поднимается с мата, подходит ближе, но сколько бы она ни приглядывалась, заметить татуировку у нее никак не получается.

С растущим разочарованием она опускается на скамейку. Судя по всему, этот Андреас Килич не тот человек, который им нужен. Если верить Ясмине, у сталкера были татуировки. Черт побери!

Эбба рассеянно следит за Киличем взглядом, пока тот пьет воду из бутылки, вытирает пот со лба и приносит веса для жима ногами. Тут-то она и замечает кое-что у него на руке – бледные шрамы.

Эбба лихорадочно соображает. Шрамы находятся на правой руке, там, где должны быть татуировки.

Наверное, он свел их лазером. Теперь она это точно видит – шрамы повторяют бледные очертания паутины и черепа.

Еще один факт в их копилку. Килич, должно быть, свел тату совсем недавно, в последние несколько месяцев. Как иначе Ясмина могла бы их увидеть?

И тогда Эбба наконец подходит к Андреасу Киличу:

– Добрый день. Извините.

Он поворачивает к ней голову.

– Я случайно заметила, что вы свели татуировки, а я как раз тоже хотела избавиться от своей. – Эбба подтягивает одну штанину лосин и показывает сине-черного дельфина на лодыжке, которого она набила, когда была подростком и ездила с подружками на Кипр. Она и вправду хотела бы теперь избавиться от этой татуировки. – Мне вот интересно, это больно?