Защитник

Эбба снова окидывает взглядом стол, понимая, что еще не заглянула в нижний ящик. Она выдвигает его и видит папку с именем «Ясмина Моретти» на лицевой стороне, берет ее и листает документы: полицейский рапорт об убийстве, ордер на арест, ходатайство о заключении под стражу, записи Ангелы о преследователе Ясмин, такие же как и у Эббы: «Синий спортивный автомобиль, „Хонда Цивик“, с буквой R в начале регистрационного номера и двойкой среди цифр номера. Сталкеру за тридцать, он худощав, волосы пепельного цвета. Татуировки в виде черепа и паутины на правой руке».

Весь текст набран на компьютере, но одно предложение написано от руки: «Подруга сталкера беременна».

Эбба смотрит на синие чернила, понимает, что предложение что-то значит, просто не может понять что. «Подруга сталкера беременна».

Все остальное напечатано на компьютере, а это предложение написано от руки…

Эбба начинает задыхаться и широко открывает рот, ловя воздух. Именно она сообщила Ангеле, что у сталкера и его подруги есть ребенок, а затем Ангела записала это предложение от руки в документе. По всему видно, что это мысль, пришедшая задним числом. Эбба до сих пор не нашла ответы на все оставшиеся у нее вопросы, но теперь она знает, как это все связано с татуировками, которые Андреас Килич удалил лазером.

Ангела не записала историю о сталкере под диктовку Ясмины, она сочинила ее.

Глава сорок шестая

Эбба нерешительно держит руку у звонка, читает табличку на двери, у которой она стоит в промокшей насквозь куртке и с влажными волосами. Беньямин Викандер, жиголо Ангелы. Она искала шефиню весь день, звонила, но та не отвечала. Тогда Эбба поехала в ее пентхаус в районе Кунгсхольмен. Но там дверь открыл мужчина лет сорока и удивленно посмотрел на нее, когда она спросила Ангелу. Объяснил, что уже год снимает ее квартиру по договору субаренды. Неужели Эбба не знала об этом? Нет, ответила она и уже собралась было уходить, но мужчина догнал ее и протянул пачку конвертов:

– Не могли ли бы вы передать это Ангеле?

Эбба берет письма и просматривает их. Множество писем из Государственной исполнительной службы Швеции по взысканиям. Абсурд какой-то! Ангелу что, преследуют судебные приставы? Поэтому она ночует в офисе?

Сидя в машине в компании верной фляжки, Эбба провела небольшое расследование в Интернете и наконец нашла адрес Беньямина в районе Эстермальм. Старинный трехэтажный дом с широкой каменной лестницей и старым лифтом с решетками.

И вот Эбба держит на звонке указательный палец, но не нажимает, колеблется, размышляет, как бы заставить Ангелу открыть дверь. Она берет мобильный и звонит шефине. Вначале тишина, а потом Эбба слышит звонок за массивной деревянной дверью. Ангела точно там.

Тогда Эбба звонит в дверь и сама вздрагивает от резкого звука. Почему она нервничает? Она имеет право потребовать ответа от человека, который ее использовал. Или она что-то неправильно поняла?

В глубине души Эбба все еще не хочет верить, что ее обманули, что Ангела оказалась такой расчетливой.

К удивлению Эббы, Ангела открывает сразу, и, хотя на ней удобная одежда, серая рубашка-поло с брюками в тон, она сильно пугает Эббу своим жестким, почти безумным взглядом.

– Почему ты звонишь мне на мобильный, если стоишь снаружи?

Эбба должна сделать усилие, чтобы голос звучал ровно:

– Я хотела убедиться, что ты внутри.

Тишина. Только слышен голос Дэнни Сауседо[4] на заднем плане, звучит та самая его песня про жар в груди.

Наконец Ангела делает шаг в сторону, пропуская ее внутрь, натянуто улыбаясь:

– Думаю, у тебя что-то важное, раз ты ищешь меня здесь.

– Можно сказать и так.

Эбба снимает обувь у двери, вешает куртку на пустую вешалку. Ангела приглашает ее в гостиную. Сразу видно, что ее оформлял мужчина: строгие линии, темные цвета, никаких украшений, все очень функционально.

– Хочешь бокал красного?

– Нет, спасибо.

Ангела идет к обеденному столу, на котором стоит открытая бутылка «Рипассо», наливает бокал и протягивает Эббе:

– Тебе не нужно передо мной притворяться. Это намного лучше, чем та фляжка, из которой ты хлебаешь. – Она покачивает бокал, отчего вино струится по его стенкам и аромат очень быстро достигает носа Эббы.

Она берет бокал, пробует напиток, а тем временем Ангела наливает себе вина, идет к коричневому кожаному креслу-кушетке, садится и кивает Эббе, чтобы та устраивалась рядом. После недолгого колебания Эбба все же садится, поворачивается вправо и остается в положении полусидя, как в шезлонге. Не так она представляла себе этот разговор, пока что больше похоже на встречу лучших подруг, вместе проводящих выходные в спа-салоне.

– Как все прошло с клиентом во Флемингсберге? – спрашивает Эбба, решив придерживаться тактики допроса, которую выработала за прошедшие часы.