Защитник Драконьего гнезда. Том первый

— Милость Смотрителей! - вскрикивает кухарка и пятится назад, слепо шаря по груди трясущейся ладонью. Находит что-то, тянет из-за ворота и достает наружу длинный ремешок с символом в виде ладони, в центре которой - одноглазое солнце. - Милость… Да что же это…

— Твой новый господин, - нарочно злобно усмехается Анвиль, но тут же перестает дурачиться и нависает над ней, словно какое-то безмолвное проклятие. - Твое имя!

От резкого, похожего на хлесткий удар приказа, даже у меня невольно подгибаются колени. Хорошо, что он стоит спиной и не может этого видеть. Но кухарка продолжает нелепо пятиться и только когда оказывается зажата в угол, кое-как, пытаясь преодолеть стучащие зубы, называется:

— Хила… ми… миии… милорд.

— Прекрасно, Хила, - голос Анвиля не становится мягче, как будто даже наоборот. - Скажи-ка мне, Хила, где, у кого и за какую цену ты купила это «прекрасное вино».

Не знаю, возможно, все дело в том, что я еще не освоилась в этом мире махрового доминирования мужчин и поэтому так болезненно реагирую на каждую высокую интонацию, но в эту минуту, глядя на перепуганную Хилу, ловлю себя на мысли, что, будь я на ее месте, точно не стала бы изворачиваться и лгать.

— Миледи Саманта… она… велела… - Кухарка заикается, но это очень искренне.

Наверняка Анвиль чувствует то же самое, потому что резко перестает на нее наседать и даже почти вежливо отступает в сторону, чтобы бедняжка, по стеночке, отошла на безопасное расстояние. Хотя рядом с ним в таком узком помещении вряд ли можно чувствовать себя защищенной.

— Леди Саманта Л’Ор? - неожиданно елейным тоном уточняет Анвиль.

Хила энергично кивает.

— Благодарю, Хила, - скалится он, и женщина снова покрепче сжимает охранный символ. - Ступай и приготовь мне чего-то горячего и съедобного, и поживее, иначе я сочту, что сгодишься и ты.

Она исчезает меньше чем за секунду. Неудивительно. Могу только представить, что случилось бы в моей реальности, если бы в дома ни с того ни с сего начали заявляться цветущие и пышущие здоровьем покойники.

Я бы первая сбежала – только б пятки сверкали.

Как только мы снова остаемся одни, Анвиль берет еще одну бутылку, крутит ее так и эдак, достает пробку, осматривает. Теперь я даже не сомневаюсь, что у него какое-то особенное зрение, потому что я даже собственные ногти могу рассмотреть с трудом, хоть подношу ладони почти к самому носу. А он что-то находит, потому что недовольно хмурится и небрежно бросает мне пробку. Даже не знаю, благодаря каким рефлексам чудом успеваю ее поймать. Подхожу ближе к лампе, верчу в руках кусок пористой древесины. Это точно не пробковое дерево, потому что намного светлее и не такое рыхлое, но что-то очень похожее. На обратной стороне виден вензель из двух странных символов. Должно быть, это буквы здешнего алфавита - какая-то смесь скандинавских рун и латиницы.

— Это… - Я нарочно тяну время, придумывая какой-то более-менее безопасный ответ.

— «Т» и «А», - поясняет Анвиль. Озирается, находит взглядом корзину с яблоками - на вид точно такими же, как и у нас - и с жадностью вгрызается в одно зубами, даже не потрудившись хотя бы обтереть его о какую-то тряпку. Хотя, если он восстали из могилы, то вряд ли боится несварения желудка или дизентерии.

— «Т» и «А», да. - Поджимаю губы, чтобы придать своему лицу сосредоточенно задумчивый вид.

— Барон Томас Арвуд - муж младшей сестры леди Саманты, - снова разжевывает Анвиль. Он уже разделался с яблоком и принялся за второе. - У него большой кусок земли за Лососевым хребтом. Ужасная неплодородная почва, отравленная подземными источниками, но это - его единственное наследство. Ручаюсь, теперь там растут сливы и яблони.

Мне нужна минута, чтобы переварить услышанное. Если все так, то получается, что леди Саманта, как это принято называть в моем мире, лоббирует интересы своего свояка. Это же, вроде, коррупция?

— Ваше Величество, вы очень легковерны и недальновидны, - беззлобно журит Анвиль, - раз у вас под носом член вашего же Совета так нагло пропихивает интересы своей родни. Предлагаю, - он подбрасывает яблоко на ладони, - вздернуть жадную мошенницу.

Глава девятая

Глава девятая

Отлично. Мне предстоит начать свое правление с трупов, как в лучших традициях Елизаветы Второй?

Я понятия не имею, кто такая Саманта. Я ее даже в глаза не видела! Вдруг, она… ну, я не знаю, какая-то кривая и несчастная, обиженная жизнью мать десяти обездоленных сирот, и эти деньги - единственное, на что она может хоть как-то их прокормить. Звучит абсурдно, но нужно рассмотреть все варианты, прежде чем вот так радикально отправлять людей на виселицу. Тем более мне - человеку, который живет в этом странно месте без году неделю, ничегошеньки не знает о здешних традициях и повадках. И, строго говоря, не уполномочен принимать такие решения.

— Вы живете в свинарнике, ваше Величество, - Анвиль обводит взглядом убогую закопченную кладовую. - И, кажется, я начинаю понимать почему.

— Я сама разберусь с леди Самантой, - успеваю сказать до того, как он продолжит.